Тайны ушедшего века. Границы. Споры. Обиды

После смерти Сталина и ареста Берии Мальсагов снова написал о хайбахской трагедии. На этот раз его вызвали в Москву и допросили. Особенно тщательно и подробно протоколировали все, что касалось Берии и Гвишиани. Когда Мальсагов называл имена Серова и Круглова, у следователей рвение почему-то улетучивалось. Откуда было знать наивному периферийному чиновнику, какие страсти кипели в то время у кремлевского трона. Хрущеву требовался компромат на Берию и его сторонников. Но Серов и Круглов были свои, они помогли свергнуть Берию.

И. А. Серов – нарком внутренних дел Украины в конце тридцатых годов, когда ЦК Компартии этой республики возглавлял Н. С. Хрущев. С февраля 1941 года первый заместитель наркома госбезопасности СССР. В феврале 1942 года получил звание комиссара госбезопасности второго ранга. Участвовал в выселении всех репрессированных народов. По протекции Хрущева стал в 1954 году первым председателем КГБ СССР и занимал этот пост до 1958 года. Увы, барская любовь всегда чревата неожиданностями. В 1958 году Серов впал в немилость, был лишен государственных наград, понижен в воинском звании с генерала армии до генерал-майора и отправлен в Ташкент. Обращался в адрес Ю. Андропова и М. Горбачева с просьбой о реабилитации, но не был услышан и скончался в забвении в 1990 году.

Из показаний Д. Мальсагова следовало, что он доложил Серову об уничтожении жителей Хайбаха. Но, наверное, Хрущев решил, что избавляться от него еще рано, хотя формальный повод был. Просто в ближайшем окружении Хрущева было мало надежных людей, на которых он мог бы положиться. А Серов был проверенный кадр.

С. Н. Круглов тоже был человеком Хрущева. И снова, как в случае с Серовым, грянула барская немилость: в 1956 году он был снят с поста министра внутренних дел СССР и назначен со значительным понижением на должность заместителя министра строительства электростанций. Через год его снова понизили, назначив заместителем председателя Кировского совнархоза. Еще через год пятидесятилетнего Круглова сняли и с этой должности, а через два года КПК при ЦК КПСС исключил его из партии. Умер в 1977 году. По версии историка Роя Медведева, Круглов застрелился, не дожидаясь окончания расследования преступлений, совершенных частями НКВД при депортации жителей Чечено-Ингушетии в 1944 году. Ему вменялась ответственность за действия военнослужащих НКВД, которые уничтожили один из аулов. По другой версии, генерал-полковник в отставке Круглов был сбит поездом.

Хайбахскую драму венчали два примечательных документа, не оставлявших сомнений в подлинности замысла. Совершенно секретная телеграмма, направленная комиссаром госбезопасности третьего ранга М. Гвишиани наркому внутренних дел СССР Л. Берии: «Только для ваших глаз. Ввиду нетранспортабельности и в целях неукоснительного выполнения в срок операции «Горы» вынужден был ликвидировать более 700 жителей в местечке Хайбах». И ответная телеграмма: «Грозный. УВД. Гвишиани. За решительные действия в ходе выселения чеченцев в районе Хайбах вы представлены к правительственной награде с повышением в звании. Поздравляю. Нарком внутренних дел СССР Берия».

Берия в Грозном

К депортации чеченского и ингушского народов готовились как к крупной войсковой операции, по всем правилам военного искусства. В каждом районе выселением руководил чин не ниже генерала.

Из архивов стало известно, что еще за полтора месяца до начала осуществления этой акции в аулах и селах появились группы военных. Местное население не придало им особого значения. Да и пришельцы занимались вроде обычным солдатским делом: проводили учения, отрабатывали способы ведения боевых действий в горных условиях. Как будто никаких поводов для беспокойства.

И все же некая напряженность витала в воздухе. Как ни скрывали военные цель своего появления, слухи, что это неспроста, разносились с невероятной скоростью. Самое удивительное в том, что военные и в самом деле не подозревали, для чего их сюда прислали. О предстоящей операции была поставлена в известность только самая верхушка генералитета.

Но, как говорится, земля слухами полнится. Наверное, невозможно удержать в секрете информацию, если к предстоящим действиям привлечены огромные массы людей и техники. Далек рядовой солдат-пехотинец от высоких штабов, но на передовой всегда безошибочно догадываются о предстоящем наступлении. Есть масса мелочей, деталей, штрихов, по которым самый последний боец во взводе узнает о наисекретнейшем приказе, только что отданном командующим за десять километров от его окопа.

Беду человек чует инстинктивно. Ее ощущение возникает в подсознании. Небо, горы, воздух, поведение домашних животных, – все указывает на несчастье. Предчувствие чего-то тяжелого, гнетущего поселилось в чечено-ингушских селах за несколько дней до выселения. Об этом говорили многие старые люди, вспоминая черный февраль сорок четвертого.