Тайны Великой Эрдинии: Во имя грядущего

Мысли безымянного перешли к цели их путешествия – последнего путешествия перед тем, как трое станут одним, имеющим имя, – к новорожденной девочке, находящейся где-то за пределами Долины Хранителей. Безымянный не мог отделаться от смутного ощущения, что рождённая в новолуние не находится в безопасности, несмотря на то что по преданию она дочь короля. Он чувствовал, что нужно спешить, и знал, более сильные и выносливые братья должны быстро догнать его. Тем более что путь их направлялся той же силой, которая двигала сейчас им и гнала его через проход к Ущелью Миров и дальше во Внешние Королевства.

Внезапно монах понял, что направление прохода вновь изменилось. И изменилось не только направление, но и сама форма. Теперь проход представлял собой углубление в виде чаши, и путь его был почти горизонтальным. Сейчас можно было уже встать на ноги. Безымянный осторожно коснулся левой ногой дна. Скользкое… Очень скользкое.. Ступить сейчас на ноги означало неминуемую смерть. Манящее безопасностью почти плоское дно прохода, даже при таком малом уклоне не дало бы возможности устоять на ногах, а если добавить к этому скользкие гладкие стены, за которые просто невозможно ухватиться, то результатом беспечности могло бы стать только быстрое падение к началу прохода, после которого уже вряд ли можно будет остаться в живых. Безымянный вздохнул и продолжил свой путь тем же способом, каким добрался до этого места. Было бы глупо умереть сейчас лишь потому, что очень хочется как можно быстрее выбраться из каменной чаши. Ещё около получаса полз монах, разгребая мох на своём пути, пока не увидел голубой просвет неба между стенками коридора. Подумав, что это вполне может быть конец изнурительного пути по казавшемуся бесконечным проходу, безымянный удвоил свои усилия. Ещё через четверть часа хранитель, наконец, добрался до ожидаемого выхода. Но когда он осторожно высунул голову, чтобы посмотреть, что же там, сердце безымянного замерло. Перед ним зияла гладкая стена неглубокого обрыва, примерно в три человеческих роста. Памятуя о том, что его кинжал не смог даже поцарапать стенки прохода, безымянный сразу сообразил, что как только он спрыгнет вниз, пути назад уже не будет. Никто не в силах забраться на этот барьер, если не имеет крыльев! Монах вздохнул и, ухватившись правой рукой за край стены, вытолкнул себя из прохода.

Перед ним простиралось Ущелье Миров – широкий, извивающийся словно русло реки, овраг, вымытый в глинистой почве гор талыми водами. Если проход к Ущелью Миров выглядел точно так, как было описано хранителями древности, то само ущелье сильно изменилось. Безымянный помнил рисунки, изображающие это место. Раньше здесь была широкая дорога, по которой очень легко было пробраться на вершину горы. Сейчас же это место было почти непроходимым. Толстых стволов деревьев монах не видел, но поросль колючих кустарников и молодых деревцев, зачастую уже погибших от потоков бурлящей воды, спускающихся в это место по весне, казалась непроходимой. Старший безымянный ещё раз порадовался тому, что пошёл вперёд. Он сможет очень сильно сократить время путешествия и облегчить путь братьев, занявшись сейчас расчисткой дороги. Монах вынул кинжалы, спрятанные в специальных кармашках рукавов и, не обращая внимание на ссадины и царапины, которыми награждала его поросль, дорогу в которой он прорубал, начал ловко и быстро срезать мешающие быстрому продвижению вперёд ветки и кусты.