Тайны волхвов. В поисках предания веков

Идея эр Человека, связанных с прецессионным циклом, заинтересовала Беннетта. В беседе с ним я спросил, верит ли он, что мы живем в конце эры, и что это может означать для нас. В тот момент я не совсем понял, что он имел в виду, утверждая, что действительно пришло время перемен, что процесс, начатый в конце последнего Ледникового периода около десяти тысяч лет до Рождества Христова, приближается сейчас к своему завершению. Он ожидал, что произойдет некая новая большая перемена в не столь отдаленном будущем. К счастью, он развил эти идеи детально в своей последней книге «Наставники Мудрости» и дал прекрасное объяснение:

«Здесь я должен сказать кое-что о длительности того, что я называю «эпохами». Существует хорошо известное мнение, связывающее циклы истории с процессией равноденствия и подразделяющее великий год — или великий цикл — в двадцать пять тысяч звездных лет на двенадцать знаков зодиака… Мне представляется очевидным, что в жизни человечества происходили великие перемены в интервале в двенадцать тысяч лет — примерно в середине великого цикла, — начиная с происхождения Адама^[131] тридцать семь тысяч лет назад».

Процессия равноденствий имеет и другие интересные последствия. Поскольку Орион достиг сейчас максимальной высоты над горизонтом на северном небе, его вытянутая «рука», или дубина, также переместилась к северу. В те времена, когда цари Коммагена занимались строительством своих монументов, солнце должно было «пожимать руку» Ориона 26 мая. Сейчас это происходит в день летнего солнцестояния 21 июня. Орион снова как бы указывает на завершение цикла. Могли ли древние быть столь заинтересованными Орионом, — назывался ли он так либо именами вроде Геркулеса, Самсона, Илии или Нимрода, — потому, что они знали о его роли «хронометриста», о том, что его перемещения отмечали прохождение эпох? Если это так, тогда «стрелка» небесных часов твердо указывает сегодня на двенадцать — Полдень в великом дне человека.

Глава 24 Евангелия от Матфея отдана предзнаменованиям конца эпохи. На протяжении долгих столетий люди пытались истолковать эти закодированные послания, в которых Иисус намеренно указывает своим ученикам, какие знамения подскажут им приближение конца. Подробное толкование этих замысловатых пророчеств, требующих знания как Ветхого, так и Нового Заветов, вышло бы за рамки настоящей книги. Однако в ее контексте представляют большой интерес определенные астрологические предзнаменования, имеющие очевидное значение:

«24 ²⁷

…ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого; ²⁸ибо, где будет труп, там соберутся орлы.

²⁹И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются;

³⁰тогда явится знамение Сына Человеческого на небе…»^[132]

Не совсем ясно, что могло бы означать «знамение Сына Человеческого на небе». Матфей вроде бы подразумевает, что мы узнаем его, когда увидим. С астрологической же точки зрения интересно то, что 24 августа 1999 года небо предстанет почти таким, каким оно было 29 июля 7 года до н. э. — даты, похоже, истинного Рождества Иисуса. Схема расположения «трех царей», то есть планет Юпитер, Сатурн и Меркурий, будет не совсем той, ибо, хоть Меркурий и «преклонится» снова перед Солнцем, соединенным с Регулом, два гиганта не сольются в одну яркую звезду и будут находиться скорее в созвездии Овна, а не в созвездии Рыб. Опять же на этот раз над горизонтом появится Венера, не присутствовавшая в гороскопе на 7 год до н. э. Несмотря на эти различия, между двумя гороскопами имеется близкое соотношение. Подобное построение планет случается не так уж часто и никогда не случалось раньше, когда Орион (символ пророка Илии) находился бы на вершине цикла, знаменуя великое событие. Можно ли это считать знамением, которое нам велено искать? Нам осталось недолго ждать, чтобы узнать это.

Вслед за повторным открытием гороскопа Иисуса я жаждал посмотреть, как это будет отображено в классическом стиле в картине «Поклонение волхвов». Одно дело объяснить словами, что история Вифлеема «писана на звездах», и совершенно иное быть в состоянии показать людям картину события в соответствии с канонами герметической традиции. Написать картину в масле я попросил старого моего приятеля, удивительно талантливого шведского художника Бенгта Альфредсона. Он — художник-самоучка старой школы, эдакий современный Рембрандт, привычный к изображению воображаемых сцен, взятых из мифологии. Я был уверен, что он поймет, о чем я толкую, утверждая, что звезды отображают различных персонажей Рождества, и вполне справится с задачей изобразить это в цвете и свете. И я поставил одно-единственное условие: картина должна быть астрономически точной. Дабы гарантировать это, я послал ему диапозитив ночного неба, каким оно должно было быть на рассвете 29 июля 7 года до н. э.