Тайны Времени

Через неделю после разговора с Галлаем я вновь встретился с Попович, и она почти дословно повторила его фразу, имея в виду, что летчики-испытатели фактически живут такими ситуациями. Разве удивительно, что единственная в мире женщина, установившая 101 мировой и 126 всесоюзных рекордов, помимо триумфальных побед еще и неоднократно попадала в критические ситуации и… неоднократно ощущала на себе это непонятное явление?.. Например, когда теряла сознание на Як-25РБ из-за отказа кислородной системы или падала при взлете на МиГ-21 из-за отказа двигателя и т.д. Было и множество других случаев, о которых она слышала от своих коллег. Впрочем, я уверен, такие случаи припомнит любой летчик-испытатель…

Летом 1993 года во время воздушного парада на авиабазе Фейрфорд на западе Англии столкнулись в воздухе два истребителя МиГ-29 (почему-то в нашем расследовании марка этого самолета встречается гораздо чаще других). Пилотам для принятия решения и для действий по катапультированию времени осталось меньше мгновения [8]6. Однако оба — Сергей ТРЕСВЯТСКИЙ и Александр БЕСЧАСТНЫЙ — использовали свое мгновение «до конца»: оба остались живы и здоровы…

У многих еще осталась в памяти многократно показанная в 1989 году по телевидению короткая, в 3-4 секунды, видеозапись, на которой у летящего на минимальной скорости на высоте 92 м вблизи зрительских аэродрома Ля Бурже под Парижем трибун МиГ-29 вдруг отказывает двигатель (попадание птицы), самолет клюет носом, заваливается вправо, уходит в сторону от людей и взрывается на земле. Времени для спасения самолета не было, так же, как и для спасения пилота, и действительно, по отдельным кадрам видеоизображения несложно установить, что летчик катапультировался в последнее мгновение и на высоте 16 м он все еще находился в кресле с нераскрытым парашютом. Это происходило, согласно показаниям «черного ящика», в 13 часов 44 минуты 00 секунд 8 июня 1989 года, эта же запись впоследствии показала, что летчик-испытатель ОКБ имени А.Микояна Анатолий КВОЧУР за секунду до катапультирования успел сделать так много операций по управлению неисправным самолетом, что в нормальной обстановке на это могли бы уйти минуты. А рассказ-анализ самого летчика-испытателя об этом событии, произошедшем на авиасалоне, занял вообще несколько часов: «…Отчетливо увидел, как почему-то медленно стали сминаться, пошла гофром носовая часть фюзеляжа, как ударил огонь, но взрыва не слышал. Наверное, потому, что в эти секунды старался сгруппироваться, чтобы как-то смягчить неизбежный удар о землю… После взрыва самолета — кстати, он показался мне как бы растянутым во времени и беззвучным, как в немом кино, — ударная волна пошла в стороны и вверх. Она-то и развернула меня так, что ноги оказались вверху, и я довольно здорово приложился к земле спиной, на мгновение отключился, но сразу пришел в себя…»

В середине июня 1999 года (спустя ровно 10 лет) вновь на французком авиасалоне Ля Бурже разбился российский Су-30МК (коснулся своим двигателем бетонки), из которого только в самый последний момент на минимальнейшей высоте успели выпрыгнуть оба наших пилота. И вновь — та-же история с ощущениями времени. Как под копирку…

СЛУЧАИ ЗАМЕДЛЕНИЯ ВРЕМЕНИ У ЛЕТЧИКОВ В БОЮ

И, уж конечно, более чем хватало опасных ситуаций в воздухе во время войны! Сотни тысяч потенциальных свидетелей в своих простреленных насквозь самолетах видели смерть «на расстоянии вытянутой руки» — вот где настоящий стресс; а сколько пилотов, например, утверждали, что неимоверно долго растягивались секунды лобовых атак! (За 2-3 секунды, «кажется, выкурил бы пару папирос!»). Жаль, что рассказать о своих ощущениях смогли впоследствии далеко не все… Особенно мне хотелось узнать об ощущениях японских камикадзе или советских пилотов, повторивших подвиг Н.Ф.Гастелло — огненный наземный таран 26 июня 1941 года. Что может быть страшнее и величественнее идущего в свою последнюю атаку горящего самолета!.. Долго искал хоть какую-то зацепку, перечитал воспоминания оставшихся в живых камикадзе… но они оказались истинными воинами императора, скрывающими свои чувства и ощущения. К тому же писали мемуары только те, кто не успел участвовать в своем первом и последнем (как правило, единственном) боевом вылете. В живых осталось всего несколько камикадзе из тех, кто вылетел на задание, но промазав по американским судам (кстати, был и один, промазавший по советскому кораблю), упал в океан… К 1980-90-м годам никого в живых из них уже не удалось найти.

Иное дело — советские летчики. Хотя они падали на колонны танков (на зенитки, поезда, машины) или, промахиваясь — просто на землю (и то, и другое гораздо хуже воды), но в отличие от камикадзе никто их не закрывал наглухо в кабинах, прикручивая фонари болтами, и, значит, у них был шанс вылететь из кабины в момент удара, остаться в живых и… поведать потом свои ощущения. Так я рассуждал, и знатоки военной истории только подтвердили мою догадку.