Тайны высшего света

– Вы в очередной раз удивительно печальны для такого праздника, – тихо произнесла я, подходя к Адальштейну со спины.

Он обернулся, окинул меня взглядом куда более трезвым, чем можно было предположить издалека по его внешнему виду, и слабо улыбнулся.

– А вы поразительно наблюдательны, леди Клейрон, – поприветствовал меня мужчина, отсалютовав бокалом. – Хотя, пожалуй, тут удивляться нечему. В вашем возрасте ни с того ни с сего некромантом не становятся, да и дар не может проснуться на пустом месте. Следовательно, вам пришлось достаточно повидать в жизни, чтобы стать столь проницательной.

Я слегка вздрогнула от холодного голоса и догадливости Адальштейна. Значит, он не поверил в нашу прекрасную легенду о простушке… Ну что ж, раз мне практически прямым текстом заявили, что я не настолько глупа и наивна, насколько пытаюсь казаться, можно сделать ответный ход.

– А вы поразительно недостоверно для вашего возраста сейчас пытаетесь изобразить пьяного, – заметила я, давая понять, что его вид и бокал меня не обманули.

– Нам ли с вами не знать, сколь зыбко мнение окружающих. Стоит лишь дать намек, – улыбнулся он мне. – Чаще всего они видят то, что хотят видеть, иногда то, что хотим видеть мы, но почти никогда – то, чем мы реально являемся.

– Вы хотите, чтобы вас видели пьяницей? – удивленно спросила я.

– А вы – чтобы наивной, несчастной сироткой? – усмехнулся мужчина.

– В образе забитой сиротки есть свои плюсы, – не стала я отрицать его выводы. – Вас жалеют, относятся благосклоннее и не воспринимают всерьез. Хотя стоит признать, что пьяницу всерьез тоже никто не воспринимает, но это однозначно не тот образ, которого стремится добиться мужчина из именитой, влиятельной семьи.

– Смотря какая стоит цель… – пробормотал он себе под нос, одним махом осушая бокал. – Ваш образ, леди Клейрон, тоже не тот, к которому может стремиться молодая представительница семейства некромантов.

– Не называйте меня леди Клейрон, – оборвала я его. – Этот титул принадлежит леди Аларии, я чувствую себя словно воровкой и мошенницей, когда ко мне так обращаются. Лучше просто Касс.

Мужчина пару мгновений задумчиво рассматривал меня и неожиданно тепло улыбнулся.

– Вилмар, – наконец представился он. – Хотя не думаю, что кто-то из нас нуждается в представлении. Мы живем в слишком замкнутом обществе, чтобы не знать друг друга в лицо. И хоть вы к нам попали недавно, но это уже относится и к вам.

– Неужели вы думаете, что все эти люди действительно знают, кто я? – удивленно спросила я, краем глаза осматривая зал и отмечая, как много гостей следит за нами.

– Даже больше вам скажу! – оскалился он. – Уже завтра все газеты будут пестреть заголовками, что наследник семьи Адальштейн заигрывал с новоиспеченной представительницей семьи Клейрон. Не значит ли это будущее объединение семей?

Вилмар изобразил задумчивое лицо, словно размышлял над последней фразой. А меня все не оставляла мысль, что это просто какой-то фарс.

– И с чего бы им пестреть такими заголовками? – нахмурилась я. – Наше с вами нынешнее общение с трудом можно принять за флирт.

– Это мы еще посмотрим, – снова изобразил он шальную ухмылку и, ухватив меня за руку, запечатлел на ней поцелуй, словно специально задержавшись губами на ладони, чтобы все желающие успели рассмотреть происходящее, а потом, даже не спрашивая, потащил меня в центр зала к кружащимся парам.

Вырываться и устраивать скандал теперь, когда мы уже среди взметающихся юбок и искрящихся украшений, – глупо, внимания ко мне и так было предостаточно. Так что я нацепила на лицо легкую улыбку, словно все идет так, как и должно, и продолжила расспросы.

– Ну и к чему это вам? – поинтересовалась я.

– Какая разница. – Во время очередного па Адальштейн неприлично близко склонился к моему уху, шепча ответ: – Подыграйте мне. Вы поддержите свою репутацию наивной девочки, главное, краснейте побольше, а я свою – гуляки. Не буду допытываться о вашей цели, так что позвольте и мне свою оставить при себе.

Я постаралась изобразить смущение. Да уж, разговор получился странным, как и вся ситуация. А главное, никаких подсказок к тому, что меня действительно интересует, не получить! Только подыгрывать подозреваемому.

Конечно, обойтись одним вальсом в нашем внезапном спектакле было нельзя, вот только уже на третьем танце Вилмар заметил в толпе что-то такое, что помешало ему продолжить играть выбранную роль. Его руки на моей талии сильно сжались, а взгляд стал не просто злым, а яростным.

– Вы делаете мне больно, – с мягкой улыбкой заметила я, страстно желая узнать, кто же так его разозлил.

– Простите, леди, – вернул он взгляд ко мне и поспешил ослабить хватку. – Боюсь, на этом наш вечер придется закончить.