Тайны забытых миров

Река Улуг-Хем, в свою очередь, имеет свои два притока: Ка-Хем и Бий-Хем. Образуясь слиянием этих двух притоков у города Кызыл, протекает по Тувинской котловине, а затем прорезает горную систему Западного Саяна, Минусинскую котловину, течет по границе Западной и Восточной Сибири, впадает в Енисейский залив Карского моря. На выходе из Тувинской котловины мощная река полукилометровой ширины вынуждена пробиваться через Саяны. Тувинцы называли эту впадину Хан-хо-Хан («Большой мешок с маленькой дыркой»). Сейчас на этом месте построена двухсотметровая плотина Саянской ГЭС, и весь бурный участок верхнего Енисея стал водохранилищем, где и была затоплена наша каменная «карта».

Там, где начинается Бий-Хем (на карте река изображена изогнутым рогом с точкой на конце), имеется Тоджинская котловина. В ее многочисленных ложбинах и низинах талый снег, выпавший зимой, образуют озера. От этих бесчисленных озер и речек и берет начало Бий-Хем. На верхнем левом углу карты можно увидеть овальный круг с крестиком внутри, а рядом точки – озера. Таким объяснениям вполне соответствует местонахождение Тоджинской котловины.

Конкретная символика лунки-точки может быть установлена исходя из взаимосвязи с другими элементами. В дальнейшем мы будем называть их просто точками. Древними картографами точка применяется как одиночный элемент и как группа (от двух до нескольких) разномасштабных или одномасштабных элементов.

Для понимания механизма возникновения простых и сложных линий (ритмов) в изображениях древние использовали понятия точки: «öткÿрлеу» (каз.) – точка; «öт» (хак.) – дырка и ритмический порядок; «ÿд» – дырка, лунка, пора; «уда» (кир.) – один за другим; «удаа» (хак.) – часто и, наконец, uda (сан.) – вода.

Сравните также следующие слова: «уй» («ой») (кир.) – лунка; «уй» (кир.) – корова; «уй» (тюр.) – дом, юрта; «уйа» (хак.) – гнездо, пещера; «уйа» (кир.) – утроба; «уйалаш» (тюр.) – единоутробный; «уйур» (тюр.) – вращать.

Нетрудно заметить, что важнейшим из рассмотренных графических первоэлементов на карте является точка, символизирующая источник воды, росы и озера. Все прочие изображения, включая «коровьи» личины-реки, производны от точки-лунки. Значит, весь этот широкий диапазон значений от лунки – «точки – линии» до утробы – «пещеры» так или иначе связан с изобразительной метафорой «мать – корова – река».

Перед нами типичная картина языческого почитания личин-рек. И это, в свою очередь, позволяет сделать следующее заключение: наиболее архаичными нужно считать те изображения, в которых в качестве исходной природной стихии фигурирует «солнечная» вода, вернее, ее истоки и озера. Хакасские слова «сур» (капля, роса), «сурнак» (поток дождевой воды) и санскритское sura (вода), «сурья» (солнце) и т. д. – все они одного этимологического и семантического источника.

Все эти похожие слова восходят к значению «солнечный» или «светлый» (желтый). Древние видели в истоках рек нечто необычное, сверхъестественное, некое солнечное (см. выше Раса), чистое и космическое вещество в его первозданном виде. Как известно, с восходом солнца прохладные капли воды образуют малые воды, а затем и реки. (См. ниже главу «Солнечные реки»).

Собственно говоря, женская личина с коровьими рогами – это символический образ мировой реки (священной коровы). Окончания рогов личины «Енисей» сочетаются с точками – истоками рек (озерами), а также разномасштабными точечными лунками, о которых шла речь выше.

Правомерно ли сопоставлять реки с образом коровы (личина с рогами)? Понять архетипическую метаморфозу, проникшую в доисторическую эпоху, помогает в какой-то мере сохранившееся в названии реки Ка-Хем санскритское слово «ка». Вот некоторые значения этого ведийского слова «ка»: вода, голова, о многих богах, солнце и душа. На наш взгляд, большой популярностью рассматриваемое нами «ка» (хак. койб. по А. С. Кызласову) – лось – пользовалось в древних мифах у народов Сибири.

Перед тем как стать «солнечной» коровой «го» (сан. – корова) или индийским «ка» (солнце), это мифическое существо было известно древним под именем «ка» – олень (лось) или «бу/га» – олень. Случился этот семантический переход, возможно, при посредстве андроновских племен. Тот факт, что «ка» (хак. койб. – лось) соответствует по смыслу «буга» (олень), а также «го» (сан. – корова) и ведийскому «ка» (солнцу), нужно считать лингвистически обоснованным. С этими персонажами связано значительное число петроглифических изображений в Сибири.

Среди обитателей северных широт Евразии солнце в образе оленя (лося) выражено в полной мере у племен афанасьевско-окуневской культуры (с их воспроизведениями в каменных изваяниях). Вернее, этот культ солнца, как по количеству, так и по разнообразию и сложности его изображений, больше всего развит у племен окуневской культуры именно на территории Южной Сибири. С развитием скотоводства у андроновцев лось древнейших лесных мифов Сибири заменился коровой (быком – пуга).