Тайны забытых миров

Значит, лось из древнейших лесных мифов мог быть заменен сибирскими андроновцами солнечным быком (коровами – лучами солнца), небесный охотник Мани (первочеловек) – Эрменом или Арьяманом. В «Ригведе» же Арьяман стал упоминаться как солнечное божество, помогающее обрести благополучие. А вот небесная собака, преследующая «солнечного» лося по всем мирам, включая и подземный мир, нашла свое воплощение в образе собаки Сарамы, так же идущей по следу уже солнечных коров ариев.

Быть может, и небесная собака Сарама, рожденная некогда от лучей света утренней Зари, отмеряющая путь круговорота солнца, получила свое имя от индоевропейских слов: sara (ср. русск. заря) или saranyu (саранью) – утренняя заря, а также ma (сан.) – мерить, измерять.

В поисках утраченных лучей солнца (коров) Сарама добежала (другой вариант – долетела, см. pat [сан. ] – летать) до реки Раса (р. Мар/рас/су) и далее шла по пути «пат» или «патха» (сан.), т. е. «оставленному следу» по рекам Томь и Уй/бат. Выражение «по оставленному следу» из строк гимна звучит на санскрите как reku padam. Следует заметить, что гидроним Уйбат мог произойти от двух слов: «уй» (тюр.) – корова и «пад/ пада» – след ноги. (Ср. тюр. «пат-пут» [образоподрожат. ], «пат-пут пазарга» – шагать тяжелыми шагами или русские «пятка», «пядь земли»).

Значит, в понимании ариев-солнцепоклонников путь на восток (навстречу sara – Заре) по лучезарным рекам Сар/раса, связывавшимся в мифологическом мышлении со следами коров, так же восходит к значению vata (путь, дорога). Смотрите: река Сарасвати. Родственная связь созвучных на санскрите слов: рat – нога; рad – нога, шаг, идти; padа – след ноги; vata – путь, дорога – выглядит обоснованной. Есть смысл так же рассмотреть связь тюркских слов iс (ис) – след и «ис» – река. Например, скифская река Истра.

Из всего сказанного выше можно предположить, что путь (vata) по сакральным рекам Сар/раса (водам – светам Зари) в страну восхода солнца оказывается не только простой траекторией движения, но и паломнической дорогой для ариев.

Рис. 24. Небесная собака Сарама, отмеряющая путь вечного круговорота Солнца.

На Саяно-Алтае собака Сарама (хак. Сарамжин) приобретает вид летающей собаки с птичьими ногами и когтистыми пальцами, т. е. способностью летать по всем трем мирам.

С зарождением тюркского мира возникает новый образ собаки (волка), т. е. от проводника-судьи в защитника и прародителя первых тюркютов. В тюркской космогонии рождение небесного (голубого) волка мистически связано с солнцем. Даже функция путеводителя «тюркского» волка и древней Сарамы – божества-проводника (с головой волка с лучами света, см. рис. 23.) в чем-то сходны.

В древнеуйгурской письменности «Огуз-наме» волк сочетается со светом: «Из того луча появился голубовласый, голубогривый большой Волк (самец)». И Голубой (небесный) Волк, явившись из небесного луча как посланник самого Тенгри, в ответственную минуту приходит на помощь к Огуз-кагану, указывает ему путь и ведет войско к победе над врагами. В дастане «Эргенекон» он также выступает как путеводитель и спаситель тюркского племени, попавшего в беду.

Тем не менее, есть и определенные различия: древнейший образ собаки более сакрален, а волк более соотносится с войной и воинской доблестью. У окуневцев, а позже и у скифов, образ волка в мировоззрении приобретает особый священный смысл. Скорее всего, собака у племен окуневской культуры играла значительную роль в погребальной обрядности. Это мнение касается и племен пани.

С собакой (волком) Сарамой устойчиво связаны следующие сюжеты:

1. Мифологический образ собаки Сарамы, летающей по всем мирам, также распространен у окуневских племен Саяно-Алтая.

2. Индийская Сарама и саяно-алтайский Сарамчын семантически могут отождествляться. Возможно, у андроновских племен и народов Саяно-Алтая еще в эпоху бронзы это волкоподобное существо обозначалось одним названием. Как мы предположили выше, ее образ имеет глубокие местные корни, и нет веских обоснований для привлечения отдаленных в территориальном и культурном отношении аналогий.

3. Поверья о собаке (волке) как мифическом существе потустороннего мира распространены особенно у племен окуневской культуры, а позже у скифов и тюркоязычных народов южной Сибири.

4. Бытование родоплеменного союза «Семь волков» на Саяно-Алтае находит параллели с ведийским племенем пани-волки, а также с воинскими «волчьими» союзами в древности.

5. Древние тотемистические представления и генеалогические предания тюркских народов о волке-прародителе, кормильце или покровителе предков, или всего народа выводят его из пещеры или горной среды Саяно-Алтая. Схожие воззрения у ариев «Ригведы», где местом обитания паний-волков указана пещера Вала (см. выше Вала – Ала).

6. Уподобление родоплеменной группы «пан» (люди) Саяно-Алтая волкам (люди-волки) как символу храбрости и защиты своих владений от вторжений «степных» андроновцев. Большинство тюркских поверий о волке связано с покровительством и охраной.