Тайные игры

– Пока ничего, – ответил Дьян. – Мы его просто готовили.

– Как это? – не понял я. – Нужен результат… Золотая Черепаха и Синий Богомол раскололи своих пленников, а мы до сих пор нет.

Дьян посмотрел на часы, прикинул что-то в уме и со словами:

– Время еще есть, – начал рассказывать: – Методик допроса очень много. Где-то пленника бьют. Где-то колют иглы в болевые точки. Где-то наносят его телу страшные раны, которых он будет бояться, но от которых не умирает. Только вот главное не это, главное в допросе – это установить психологический контакт и начать ломку. Человек, который попал к нам, скорее всего, не очень богатый горожанин. Возраст около тридцати, руки в мозолях, тело поджарое. Он явно имеет ранг в боевых искусствах и даже пытался покончить с собой, используя бахир… Хотя мы ему это не дали. Э-э-э… Так вот, как я про него говорил, мы его оценили. Он явно не имеет клановой подготовки или такой же закалки. Обычный человек с практически обычной психикой, и это означало, что метод допроса будет простым.

Для начала, пока он был без сознания, мы вырвали ему зуб, удалили яд из него и поставили другой, но с горькой настойкой. После чего привели в сознание. Он сразу попытался сопротивляться и после того, как это не получилось, попытался раздавить зуб. Это у него не получилось. Тогда мы начали задавать первые вопросы, кто он и откуда.

Внятного ответа не было. Поэтому его сначала избили. После очередных отрицательных ответов раздели и подвесили в воздухе и опять начали задавать вопросы. К наготе у нас относятся куда более спокойно, чем в Европе, но тем не менее голый человек всегда чувствует дискомфорт сам по себе.

Далее идет еще одно избиение и те же самые вопросы. Только вот он все еще молчит и ничего не говорит.

Наступает следующий этап допроса. Теперь я говорю ему, что у него будет два варианта. Один – это долгие пытки, благо для экспериментов нам нужны люди. Второй, наоборот, быстрая смерть, но он должен все рассказать, причем сам.

Опять отказ. И это ожидаемо. Теперь мы начинаем его пытать. Яркий свет, шлем с громкой музыкой, которая, кажется, играет в черепной коробке, и периодические удары током. Тем не менее он отказывается и в следующий раз, когда видит меня.

Ему страшно. И страх виден, как и то, что ему очень и очень неприятно. Пытки слабые, но влияют они напрямую на сознание и не дают возможности сопротивляться. Человек тратит все силы, чтобы у него не взорвалась голова. И после этого к нему опять подхожу я с теми же вопросами, где он опять отказывается отвечать…

– Что за фигня?! – не понял я. – С чего ему отвечать? Он только обгадился, и то, думаю, что от ударов током. Его следует пытать! Бить и вкалывать иглы. Тогда он все расскажет! Ты же умеешь делать больно как никто другой!

– Он занимался боевыми искусствами, он шел убивать аристократа. Этот человек практически ничего не боится. Он знал, на что шел. Они все знали. И теперь наша задача – узнать правду. Настоящую правду, а не дезинформацию, которую он выдаст, – совершенно не смутился от моего заявления Дьян.

Я не знал, что ответить. В очередной раз меня просто задавили знаниями и авторитетом в деле, в котором я не очень разбираюсь. Только вот мне не нужно знать все. Руководить можно и не понимая досконально всех мелочей, и комплексовать по этому поводу не стоит. Не буду этого делать и я.

– Допустим, ты прав, – ответил я на его слова, также не смутившись. – Что дальше?

– Дальше проще. Он не отвечал на наши вопросы, потому что думал, что его капсула с ядом неисправна. За пару секунд до того, как вы вошли, Руи дал через электрод на челюсти такой заряд тока, что пленник раздавил капсулу. Теперь, поняв, что это не сработало и он жив, он испытывает гамму чувств, самостоятельно расшатывая свою психику. А как только успокаивается, к нему подхожу я и якорю сознание.

– Господин! Время! – сказала девушка рядом с компьютером.

– Свет и шлем! – скомандовал Дьян и вышел из помещения.

– Запись! – сказала все та же девушка.

– Ну что, теперь ты будешь говорить? – спросил Дьян.

– Мне нечего вам сказать, – дрожащим голосом ответил мужчина.

– Ты же понимаешь, что дальше будет только хуже и больнее… Может, все же скажешь то, что нам нужно? – голос Дьяна был учтив и наполнен радушием, он словно ребенка просил отказаться от конфеты.

– Я ничего не скажу, потому что ничего не знаю, – ответил мужчина.

– Правда! – сказал сидящий рядом с девушкой парень.

– Такого не может быть, – в ответ сказал Дьян. – Ну не можешь же ты вообще ничего не знать. Ты можешь сказать, как зовут тебя и тех, кто был с тобой. Где вы взяли оружие? Почему пошли именно этой дорогой. Кто был вашей целью? Зачем вы напали на нашего лорда? Кто был старшим… Ты же понимаешь, что вопросов много и все они очень важны…

– Я ничего не знаю! – воскликнул мужчина. – Нам ничего не говорили. Каждый делал что-то свое. Поэтому мне нечего вам сказать!

– Это реально сработает? – спросил я Каюри, отвлекшись от разговора за стеклом.