Тайные хозяева времени

Этот вопрос, на который Рене Клер не даёт ответа, серьёзнее, чем кажется на первый взгляд. Поскольку у Клера таким образом обретённая социологическая гениальность имеет то преимущество, что её носителем является диктатор, иначе как смог бы он убедить всех остальных, что факт ношения бородачами коротких штанишек решит все неподдающиеся до сих пор разрешению экономические проблемы?

Хевисайд находился именно в этом положении гения-сумасшедшего из фильма, но он не был диктатором.

Что и привело к тому, что его предположения принимались за безумие, не стоящее даже обсуждения.

И всё же Норберт Винер доказал, что в плане математики Хевисайд оказался прав. Распределение электричества по большим городам при помощи переменного тока, трансатлантический телефонный кабель, телефонная связь на больших расстояниях, а кроме этого, два десятка других практических применений работ Хевисайда доказывают его правоту.[25]

Он располагал информацией, которую невозможно получить простой экстраполяцией. Герц сказал о символическом расчёте; «Формулы живут своей жизнью. И из них можно узнать больше, чем в них было заложено».

Тем не менее я нахожу чрезвычайно загадочной эту идею, которую Хевисайд сообщил при помощи математики.

Он получал свои знания из источника, являвшегося для него внешним, и который я лично охотно бы разместил в будущем.

Если только кто-нибудь из его соседей по девонширской равнине, по которой уже бегала в это время собака Баскервилей, не был сам человеком из будущего.

ПРИМЕЧАНИЕ О НОРБЕРТЕ ВИНЕРЕ

Читатель, для которого имя Винера не скажет ничего особенного, вероятно, был удивлён, что я назвал его мутантом. Особенно, если он считает, что мутантов придумали писатели-фантасты.

Безусловно, короткого примечания явно недостаточно для рассказа об этом неправдоподобном персонаже, открывшем кибернетику, родившемся в один год с XX веком и умершем совсем недавно.

Тем не менее, вот несколько вех из его биографии:

в восемь лет он тайком читает в кабинете своего отца труды учёных-психологов, которые те ему посвящают;

в шестнадцать он становится доктором наук;

в двадцать он один составляет энциклопедию, состоящую из тридцати пяти объёмных томов по всем областям знаний.

Правда, ему было поручено руководить этой работой, но статьи, написанные его коллегами, его не устраивали!

В течение всей своей жизни он сохранял и поддерживал свою удивительную гениальность. Он написал две автобиографические книги «Экс-чудо» и «Я — математик», а также романы, научно-фантастические рассказы и, разумеется, математические труды, представляющие чрезвычайный интерес.

Для специалистов особый интерес имеют его работы о преобразованной функции Фурье,[26] подтверждающие символический расчёт Хевисайда и доказывающие его гениальность.

Для несведущего человека его имя ассоциируется главным образом с новой наукой кибернетикой.

Будучи бесстрашным борцом за мир, он отказался использовать свою гениальность на службе военно-промышленному комплексу Соединённых Штатов. При этом он сказал:

«У меня есть восьмилетний сын. Если его в школе побьют более сильные парни, я оплачу ему занятия боксом и пару боксёрских перчаток. Но я не дам ему в руки автомата, так как он ещё неразумен. Если я дам вам то, что я открыл, я поступлю ещё хуже, поскольку вы ещё глупее его!»