Тайные хроники Холмса

В ответ на мои слова Холмс рассмеялся еще веселее и еще громче.

— Ну ладно, будет вам, друг мой! — воскликнул он. — Ведь это вы, а не я жаловались на то, что вам трудно катить тележку вверх по Хит-стрит.

— Тогда дело было в том, что мне сильно натирали ноги башмаки Смолвуда, — запротестовал я.

— Ну что ж, давайте посмотрим, кто из нас способен пройти дальше и быстрее, — предложил Шерлок Холмс, надев шляпу и взяв в руку трость. — Предлагаю, Ватсон, дважды обойти вокруг озера в Риджент-парке. Тот, кто проиграет, угощает победителя виски с содовой в баре «Критерион»!

С этими словами, продолжая весело смеяться, Холмс стал спускаться по лестнице.

Шерлок Холмс — русский эмигрант

I

В отчете «Обряд дома Месгрейвов» я писал о том, что мой старый друг Шерлок Холмс — человек опрятный и аккуратный во всех отношениях. Он приходил в ужас при мысли о том, что ему придется выбрасывать какие-то документы, поэтому все они скапливались в пыльных папках и лежали в нашей гостиной до тех пор, пока у Холмса не возникало наконец желание или удобная возможность с ними расстаться. Хотя, конечно, справедливости ради надо сказать, что большую часть времени Холмс был занят расследованиями. Правда, иные его многочисленные интересы и пристрастия, такие, как химические опыты, книги, скрипка и многое другое, также требовали значительной части его внимания. Именно поэтому мой друг разбирал накопившиеся бумаги довольно редко, примерно раз в год.

Именно такое желание охватило его однажды зимой, незадолго до моей свадьбы[39]. На дворе стоял такой зверский холод, что, не рискуя выходить на улицу, мы весь день провели у камина за чтением. Меня очень увлекло одно морское приключение Кларка Рассела, а Холмс был погружен в изучение математических принципов возведения египетских пирамид.

Характер у моего друга был взрывной, и где-то около пяти часов он отбросил книгу в сторону и произнес:

— Хватит с меня Хеопса, Ватсон. Перед обедом мне надо бы заняться каким-нибудь другим делом, которое не так сильно загружало бы мозги. Как вы считаете, друг мой, что бы мне такое предпринять?

Я высказал свое предложение достаточно смущенно, никак не надеясь на то, что знаменитый сыщик его примет.

— А знаете, Холмс, может быть, вам стоит привести в порядок скопившиеся у вас документы? Вы уже в течение нескольких месяцев собирались этим заняться, так почему бы вам теперь не уделить этому немного времени?

К моему величайшему изумлению, он сразу же со мной согласился.

— Да, Ватсон, пожалуй, вы правы! Комната действительно стала похожа на кабинет какого-то заработавшегося адвоката, секретарь которого слишком долго болеет. Я начну прямо сейчас.

С этими словами он встал с кресла и прошел в спальню, откуда вскоре вернулся, волоча за собой большой жестяной ящик. Оставив его посреди ковра, Холмс откинул крышку и принялся вынимать оттуда аккуратно перевязанные красной тесьмой папки, освобождая место для громоздившихся у него на столе стопок бумаг, настолько внушительных, что многие документы, не умещавшиеся там, попадали на пол.

Я поднялся с кресла и с любопытством заглянул ему через плечо, зная, что в ящике хранились записи и заметки о тех расследованиях, которые Холмс проводил еще до того, как мы с ним познакомились[40]. Мое внимание привлек небольшой пакет, который Холмс вынул из ящика и отложил в сторону.

— Что здесь, Холмс?

Он взглянул на меня, и в глазах его заиграли озорные искорки.

— Здесь, мой дорогой Ватсон, хранится память об одном в высшей степени удивительном деле, которое произошло еще до того, как вы стали моим биографом. Хотите я вам расскажу? Или предпочитаете, чтобы я продолжал разбираться с бумагами? Предоставляю выбор целиком на ваше усмотрение.

Заманчивое предложение Холмса поставило меня в весьма затруднительное положение, о чем мой друг, несомненно, догадывался. На самом деле выбора у меня не было, поскольку любопытство мое превосходило страсть к порядку, что он скорее всего учел заранее. В этой ситуации я попытался найти разумный компромисс:

— Если рассказ ваш не будет очень долгим, Холмс, мне бы очень хотелось его послушать. Тогда у нас, возможно, еще останется немного времени до обеда, чтобы покончить с тягостной обязанностью по разбору бумаг.

Оставив ящик посреди комнаты, мы вновь заняли наши кресла у камина. Холмс с выражением одобрительной снисходительности следил за тем, как я, нетерпеливо развязав тесемку на пакете, стал с интересом разглядывать его содержимое.

Оно состояло из трех предметов — выцветшей фотографии пожилой крестьянки в юбке до пят, голова и плечи которой были покрыты платком; небольшого, грубо выполненного на дереве изображения какого-то истощенного святого со следами облупившейся позолоты на нимбе и похожего на официальный документ потертого и помятого листа бумаги, на котором было что-то напечатано кириллицей и заверено несколькими печатями и подписями.

— Ну, Ватсон, что вы обо всем этом думаете? — спросил Холмс после того, как я внимательно все рассмотрел.