Читаем Тайные общества Черной Африки полностью

Вообще же количество яда, необходимого для появления симптомов отравления, зависит от веса животного. Очень молодые и очень старые животные обычно более чувствительны к яду.

Обычно небольшие животные (например, антилопы) умирают от действия стрельных ядов очень скоро, тогда как крупные (например, слоны) погибают только спустя несколько дней после воздействия того же типа яда. Однако если смерть наступает несколько дней спустя после введения яда, это скорее всего может быть отнесено за счет вторичных воздействий (например, инфекции) скорее, чем к непосредственному отравлению ядом.

Стрельный яд средней силы вызывает смерть нормального человека в промежутке от получаса до часа после того, как яд попадает в кровь. Фактически трудно установить точную дозу любого яда, поскольку на нее влияет несколько факторов.

Многие знатоки трав считают, что имеются противоядия от стрельных ядов. Однако неизвестно никакого особого противоядия от оуабайна, так что к мнениям знатоков необходимо относиться осторожно. Большая часть этих заявлений основывается на предрассудках и не заслуживает рассмотрения.

Большинство стрельных ядов сохраняет свою силу долгое время, если, конечно, соблюдаются условия хранения. Были исследованы несколько образцов стрельных ядов, шести из которых было больше пяти лет, а двум — по десять лет, и все они оказались очень токсичны для лабораторных животных (мышей, крыс, кроликов).

Хотя во многих исследованных образцах присутствовал оуабайн, по наличию этого сердечного яда все же нельзя судить о токсичности материала. Очевидно, что другие ингредиенты стрельных ядов гораздо сильнее влияют на их токсичность.

Наиболее широко стрелы, отравленные ядом, издавна применялись в охоте на диких животных. Однако большинство охотников предпочитало все же собак. Пигмеи батва жевали кору какого-то дерева с большими листьями с кожистой поверхностью, полыми цветками и большим зеленым плодом, наполненным латексом, а затем вводили по нескольку капель полученного сока в ноздри своих собак, чтобы стимулировать их обоняние во время охоты. Такие собаки хорошо выдрессированы для травли зверя. Обычно, когда зверь загнан, он поворачивается к собакам, готовый к схватке, и в этот момент охотнику легко подбежать и ударить животное копьем или выпустить в него с близкого расстояния отравленные стрелы. Некоторые охотники вешают на шею собакам колокольчики, чтобы во время гона слышать, где именно они находятся. Вероятно, первый способ, использованный древними охотниками, состоял в гоне жертвы до тех пор, пока она не устанет, а затем убийстве ее копьем или дубинкой. Одомашнивание собаки, впервые случившееся более чем пятнадцать тысяч лет назад, было вызвано насущной необходимостью.

Другой способ, применявшийся древними охотниками, состоял в том, что на тронах к водопою и вдоль берегов рек рылись ловушки и маскировались ветками кустарника. Иногда эти ловушки (применяемые до сих пор) снабжались по центру вертикально торчащими кольями. Туркана из северной части Кении роют ямы на звериных тропах, но другим способом. Они устраивают «колесные ловушки», состоящие из кожаных арканов, положенных на землю вдоль часто используемых животными троп. Петля аркана размещается на круглой рамс из колесного обода со множеством острых спиц. Устройство помещается над ямой глубиной около восьми дюймов и прикрывается землей. Свободный конец аркана привязывается к середине сильно подрубленного толстого дерева высотой около трех футов. Ничего не подозревающее животное, идущее по тропе, наступает на колесо и проваливается. В панике оно вырывает ногу, на которой, благодаря острым спицам, плотно сидит колесо. Петля затягивается все туже под весом вырванного кола. Охотник преследует животное и находит его, когда оно уже полностью изнемогло. Обычно привязанный кол повреждает задние ноги животного.

Еще одно приспособление, применяемое охотниками доробо, — «падающее копье». Оно состоит из жерди трех футов длиной и трех дюймов в диаметре. К ней привязывается крепкая деревянная стрела около десяти дюймов длиной, снабженная железным шипом, смазанным ядом. Устройство устанавливается над охотничьей тропой. Любое большое животное (например, буйвол), проходя внизу, задевает спусковой шнур, и ему в спину впивается копье.

Многие браконьеры используют различные западни, арканы и захлопывающиеся ловушки, особенно при отлове свирепых животных, и в буше можно часто увидеть искалеченных животных, которые пытались высвободиться из подобных ловчих устройств. По свидетельству профессиональных охотников, раненые животные, особенно леопарды и львы, становятся очень агрессивными, и многие из них превращаются в людоедов.

Перейти на страницу:

Все книги серии История орденов и тайных обществ

История военно-монашеских орденов Европы
История военно-монашеских орденов Европы

Есть необыкновенная, необъяснимая рациональными доводами, притягательность в самой идее духовно-рыцарского служения. Образ неколебимого воителя, приносящего себя в жертву пламенной вере во Христа и Матерь Божию, воспет в великих эпических поэмах и стихах; образ этот нередко сопровождается возвышенными легендами о сокровенных знаниях, которые были обретены рыцарями на Востоке во времена Крестовых походов, — именно тогда возникают почти все военно-монашеские ордены. Прославленные своим мужеством, своей загадочной и трагической судьбой рыцари-храмовники, иоанниты-госпитальеры, братья-меченосцы, доблестные «стражи Святого Гроба Господня» предстают перед читателем на страницах новой книги Вольфганга Акунова в сложнейших исторических коллизиях той далекой эпохи, когда в жестоком противостоянии сталкивались народы и религии, высокодуховные устремления и политический расчет, мужество и коварство. Сама эта книга в известном смысле продолжает вековые традиции рыцарской литературы, с ее эпической масштабностью и романтической непримиримостью эмоциональных оценок, вводя читателя в тот необычный мир, где молитвенное делание было равнозначно воинскому подвигу.Книга издается в авторской редакции.

Вольфганг Викторович Акунов

История / Образование и наука
История Мальтийского ордена
История Мальтийского ордена

Монография посвящена истории старейшего духовно-рыцарского ордена Римско-католической церкви. На протяжении своей многовековой истории орден не раз вынужден был менять свое местонахождение, менялось и название ордена и его рыцарей. В начале они назывались госпитальерами, или иоаннитами, с 1291 года «рыцарями Кипра», с 1306 года «рыцарями Родоса». Только тогда, когда в 1530 году орден получил во владение от императора Священной Римской империи германской нации Карла V остров Мальту, он стал называться «Мальтийским». Впрочем, и до сего дня орден продолжают называть «орденом иоаннитов», «орденом госпитальеров» или «Орденом святого Иоанна Иерусалимского». Большое внимание в исследовании уделено взаимоотношениям ордена и Российской империи. Вводятся в научный оборот неизвестные российским исследователям документы из зарубежных публикаций и российских архивов.Впервые читателям предлагается исторический очерк о Мальтийском ордене XIX–XX вв.

Владимир Александрович Захаров , Владимир Николаевич Чибисов

История
Самураи державы Ямато
Самураи державы Ямато

Знак информационной продукции 16+Пользующееся в настоящее время широчайшей известностью японское слово «самурай», вошедшее в период с конца XIX до середины XX века во многие иностранные языки, стало символом и синонимом отважного, бескомпромиссного воина, сражающегося за идею и ставящего свою честь выше собственной жизни. Своим происхождением самураи обязаны клановым военным отрядам, сражавшимся в раннюю эпоху Японской империи с «варварскими» племенами, издавна населявшими пограничные районы Страны восходящего солнца. В X–XII веках, в период междоусобных войн между различными японскими феодальными родами (кланами или военными домами), могущество самураев все более возрастало. К середине XII века одному из военных предводителей самураев — прославленному полководцу Кисмори Тайра — впервые удалось захватить власть в Стране восходящего солнца. С тех пор почти на семь столетий в Японии утвердился режим, при котором политическая власть сосредоточилась в руках самурайской военной аристократии. Влияние самурайского военного сословия, его образа мыслей, религиозных убеждений, привычек, культуры на жизнь всего японского общества стало подавляющим, несмотря на то, что в ходе буржуазной «революции» («реставрации») Мэйдзи самурайское сословие, как и все другие сословия средневековой Японии, было упразднено. Ощущается оно в полной мере и по сей день. И можно сказать, что весь японский народ превратился в «нацию самураев». Об основных этапах этого процесса и рассказывается в настоящей книге.Книга выходит в авторской редакции.

Вольфганг Викторович Акунов

История / Образование и наука

Похожие книги

Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука
Антология исследований культуры. Символическое поле культуры
Антология исследований культуры. Символическое поле культуры

Антология составлена талантливым культурологом Л.А. Мостовой (3.02.1949–30.12.2000), внесшей свой вклад в развитие культурологии. Книга знакомит читателя с антропологической традицией изучения культуры, в ней представлены переводы оригинальных текстов Э. Уоллеса, Р. Линтона, А. Хэллоуэла, Г. Бейтсона, Л. Уайта, Б. Уорфа, Д. Аберле, А. Мартине, Р. Нидхэма, Дж. Гринберга, раскрывающие ключевые проблемы культурологии: понятие культуры, концепцию науки о культуре, типологию и динамику культуры и методы ее интерпретации, символическое поле культуры, личность в пространстве культуры, язык и культурная реальность, исследование мифологии и фольклора, сакральное в культуре.Широкий круг освещаемых в данном издании проблем способен обеспечить более высокий уровень культурологических исследований.Издание адресовано преподавателям, аспирантам, студентам, всем, интересующимся проблемами культуры.

Коллектив авторов , Любовь Александровна Мостова

Культурология