Тайные операции нацистской разведки 1933-1945 гг.

Выше говорилось о философии отношения нацистов к советским пленным. Но не менее вредную роль сыграло бытовавшее тогда с легкой руки руководства Главного политического управления РККА мнение, согласно которому все попавшие в плен или без вести пропавшие воины огульно объявлялись изменниками Родины со всеми вытекавшими из этого ужасными последствиями[228]. Такой порочный взгляд, несомненно, был на руку врагу, поскольку он облегчал гитлеровской разведке запугивание и идеологическую обработку наших людей. Еще более тяжелую роль сыграл приказ № 270 Верховного главнокомандования, придавший клеветнической позиции Главного политического управления РККА силу закона. Напомним его содержание. «Если… говорилось в нем, — часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться в плен — уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи». Командиров и политработников, «… сдавшихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту, как семьи нарушивших присягу и предавших свою родину дезертиров». Легко понять, как использовали этот приказ в своих целях руководители немецких разведывательных органов.

И еще одно соображение. В последние годы в некоторых органах массовой информации можно было встретить безапелляционное осуждение чекистских действий в отношении немецкой агентуры из числа советских военнопленных — «бесконечные проверки на дорогах», фильтрация, придание суду. С позиций прошедшего времени тогдашние «узелки» кажутся легко распутываемыми. Но это совсем не просто, в чем легко убедиться, детально ознакомившись с примерами вероломства противника, использовавшего горестную судьбу военнопленных в интересах «тотального шпионажа», в частности в рамках операции «Цеппелин».

Вероломство и беспримерная жестокость позволили разведывательным центрам противника сравнительно быстро, хотя и не без труда, решить количественную сторону проблемы рекрутирования агентуры из числа советских военнопленных. Но сумма добровольно согласившихся работать на врага или сломленных условиями концлагерей «агентов-новобранцев» сама по себе не составляла дееспособной агентурной сети. Ее предстояло еще сформировать.

ШКОЛЫ ДИВЕРСАНТОВ И ШПИОНОВ

Большое количество завербованных будущих лазутчиков надо было пропустить через обучение в специальных разведывательных школах и на курсах. Опираясь на опыт разведывательных школ, существовавших в Германии до нападения на СССР, в присоединенной Австрии, в оккупированных Варшаве, Гааге и Белграде, абвер и СД в первые же месяцы войны развернули подобные учреждения на оккупированной советской территории. Первые такие школы возникли в Риге, белорусском городе Борисове, в местечке Катынь под Смоленском, позже — в Харькове, Орле, Курске. Преподавательский и инструкторский состав школ формировался главным образом, особенно первое время, из числа офицеров абвера и СД, считавшихся «знатоками России». Как правило, они свободно владели русским языком, были хорошо знакомы с условиями советской жизни, так как находились в нашей стране на разведывательной работе, числясь многие годы служащими дипломатических и иных официальных представительств Германии. Часть постоянного персонала школ составляли агенты немецкой разведки из числа русских эмигрантов (правда, доступ их к строго охраняемым тайнам, особенно связанным с обеспечением агентуры личными документами, по соображениям конспирации был ограничен). Позднее в качестве инструкторов были привлечены несколько бывших офицеров Красной Армии. Но это было исключением из общих правил и касалось лишь тех военнопленных, которых нацистам удалось прочно «прибрать к рукам».

Важнейшее место в программе обучения занимало освоение агентом методов подрывной работы — всякий раз для каждого в зависимости от характера предстоящего задания, то есть в соответствии с профилем его будущего использования.

Но были общие вопросы, которые изучали все, независимо от специфики будущей задачи. Это — организация советских вооруженных сил, уставы, наставления и вооружение Красной Армии, инженерное дело, топография и тактика, строевая подготовка и парашютизм.

Будущих диверсантов обучали способам подрыва поездов (прежде всего воинских эшелонов с живой силой, боевой техникой и боеприпасами), разрушения железнодорожного полотна, мостов, линий высоковольтной передачи и других сооружений стратегического значения. Теоретические знания закреплялись практическими прикладными занятиями в полевых условиях, приближенных к реальной обстановке. Много времени уделялось пользованию оружием, методам бесшумного захвата и умерщвления жертв нацистской разведки.