Тайные операции ВЧК

В связи с изложенным, не считая себя врагом Советской России и желая принять посильное участие в новом ее строительстве, я ходатайствую (в порядке применения амнистии) о прекращении моего дела и об освобождении меня из заключения»[75]

.

Советское правительство амнистировало Болдырева, и он впоследствии добросовестно служил в советских учреждениях.

Лидер кронштадтского мятежа 1921 года С. М. Петриченко, живший в эмиграции, 17 ноября 1923 г. писал: «Скажу вам, что… стихийно на поверхность был выброшен я. Ну а дальше, уже подхлестываемый стихией и по инерции, я вынужден был продолжать начатое… Не могу сказать, что в то время… я был убежденный в каком-либо направлении и сильной воли человек, а скорее был похож на обывателя с мещанской душой. Поэтому и неудивительно, что я не устоял перед стихией… Очень во многом себя теперь обвиняю, ибо горький опыт заставил меня понять, научиться многому…

Жить здесь, слушать эмигрантские сплетни, грызню и т. п. противно стало… И все эти люди присваивают себе право на звания „мозг России“, „носители российского общественного идеала“, „цвет и гордость русской нации“, „поборники свободы“ и т. д. Полюбуйтесь, как Вам нравится! Чем не крепкие слова. Одно время и я всем этим интересовался и увлекался, но давно уже разочаровался и бросил всех и все»[76]

.

И в заключение этой главы приведем одно из опубликованных заявлений, подписанное рядом видных генералов и офицеров белогвардейских армий, находившихся в эмиграции на Балканах: