Тайные силы: Интернациональный шпионаж и борьба с ним во время мировой войны и в настоящее время

Весной каждого года сжигались мобилизационные планы истекшего года и заменялись новыми, приноровленными к прогрессирующему военному и политическому развитию. Таким образом, Генеральный штаб подготовлял ежегодно тот час, когда на него будет возложено военное руководство германским народом. Никогда не стремился он, однако, к войне и меньше всего — при последнем своем начальнике мирного времени, генерале фон Мольтке, верность которого долгу была почитаемым образцом для всех офицеров Генерального штаба. Так обстояло дело и в последние 24 часа мира.

1-го августа пополудни истекал срок, в который следовало решить, будем ли мы и дальше спокойно смотреть на русскую мобилизацию, или же и германская армия будет приведена в военное состояние. Все более многочисленные сообщения разведки свидетельствовали о продвижении русских войск и доносили уже о начале враждебных действий на прусской границе. В подъезде королевского дворца генерал фон Мольтке доложил императору, что военное положение не позволяет откладывать далее издание приказа о мобилизации. Император стоял перед последним решением. После короткой внутренней борьбы он резко выпрямился. Характерным энергичным движением правой руки и коротким «хорошо» он дал генералу разрешение. В 5 часов дня он подписал в адъютантской комнате приказ о мобилизации.

Быстро созванный рейхстаг собрался 4 августа на свое первое военное заседание. Вечером потребовал свои паспорта английский посланник. Одновременно поступило сообщение от направленного к итальянскому королю флигель-адъютанта фон Кляйста, что король лично всей душой с Германией, но что совместное выступление с Австрией вызвало бы в Италии бурю негодования; его правительство не может рисковать восстанием. Стало ясно, что Германия вместе с одною лишь Австрией идет навстречу борьбе с гораздо более сильным противником. [96]

Сообщение об удивительно наивных представлениях русских властителей привезли с собой возвратившиеся через Стокгольм военные представители Германии при русском дворе. Они сообщили, что в Петербурге были поражены мобилизацией в Германии и объявлением ею войны. Германия должна была понять, что для русской мобилизации необходимо больше времени, чем для германской. Германия должна была поэтому обождать, прежде чем объявить войну. В остальном сообщения указывали на то, что война с Германией вызвала в России лишь небольшое воодушевление.

Рано утром, 16 августа, император уехал в действующую армию, через Вюрцбург и Майнц в Кобленц. Этот кружной путь был избран для того, чтобы скрыть от многочисленных вражеских наблюдателей в Германии, что верховное командование направилось к правому флангу армии, который должен был явиться главным операционным пунктом.

Пропаганды я буду в дальнейшем касаться лишь мимоходом, хотя она и является существенной составной частью того, что следует понимать под вражеской разведкой. В область моей работы она, однако, не входила. Отсутствовавшая пропаганда и политическая разведка в Германии и во время войны не были созданы решившимся на борьбу до победы правительством. Непоправимой впоследствии ошибкой было то, что, по крайней мере, хотя бы по возникновении войны не было наверстано упущенное, и вся совокупность разведывательной деятельности не была объединена правительством. Война рассматривалась только как военное дело, поэтому ограничивались только военной разведкой. Генеральный штаб лишь постепенно узнал, до какой степени плохо обстояло в действительности дело с разведкой политических руководящих учреждений. В Шарлевилле мне пришлось однажды утром передать рейхсканцлеру фон Бетману поручение начальника штаба фон Фалькенгайна. Канцлер попросил меня остаться еще немного: «Расскажите же мне о том, что происходит у врага; я совершенно ничего не знаю об этом». Картина была совершенно иной, нежели та, которую представляла разведка при Бисмарке. [97]

Задачи, ставившиеся военной разведке в мирное время, были выполнены с наступлением войны. В мирное время разведка эта была единственным средством осведомления о военном положении враждебных теперь государств. Теперь вражеские армии выступали против германской на театрах военных действий. Считалось, что разведывательные средства армии призваны добывать сведения о враге, необходимые для сражения. Происходившее позади вражеских войск считалось делом скорее экономическим и политическим. Невиданные ни в одной из предшествующих войн размеры военных операций перенесли центр тяжести командования в значительной мере на фронт и в руки выдающихся полководцев, которые были, в особенности в Германии, приучены Генеральным штабом к ответственной инициативе.