Тайные страницы истории

В результате получалось, что пленум ЦК в августе 1908 г. назначил партийный суд над теми партийными деятелями, которые лояльно выполнили свой партийный долг, рассказав представителям партии, действовавшим по поручению ЦК, правду об антипартийной деятельности двух большевиков (также являвшихся членами Центрального комитета), причем в задачу суда было сознательно поставлено укрывательство этой антипартийной деятельности.

В свете всего вышесказанного поведение Ленина на пленуме в августе 1908 г. приобретает особое значение. Ленин знал, что Мартов и Семенов говорили правду, хотя они знали лишь небольшую часть всей правды, и именно потому, что это была правда, Ленин стремился как можно скорее и решительнее продолжать расследование. Поступать так он мог только будучи полностью-уверен в том, что на данном пленуме ему гарантировано большинство

Необходимо добавить, что в этой же резолюции -- о партийном суде над Мартовым --последнему поставлено в вину еще одно преступное деяние, а именно "разоблачение... тайн,... угрожающих важнейшим материальным интересам партии". Речь шла о наследстве Шмита, причем авторы резолюции во главе с Лениным это наследство объявили надлежащим поступлению в партию, ибо только в этом случае можно было говорить о "важнейших материальных интересах партии". Но пленуму, конечно, не было сообщено, что большая половина этого наследства уже поступила в кассу БЦ и что руководители последнего, во главе с Лениным, производят из этих денег большие расходы, не имея никакого намерения передавать это имущество партии. Ленин и его

коллеги совершенно сознательно присваивали в пользу БЦ имущество которое заведомо для них должно было быть передано всей партии.

Хозяйничание БЦ в общепартийном ЦК на этом пленуме выявилось с небывалым дотоле цинизмом, причем несомненно, что причиной такого поведения Ленина и других большевиков была совершенно твердая уверенность Ленина в полной поддержке со стороны не только "латыша", сторонника экспроприации, который поддерживал других экспроприаторов в силу своего рода фракционной солидарности, но и со стороны поляка Тышко, который и на Лондонском съезде выступал против экспроприации, и у себя в Польше вел борьбу с экспроприаторским поветрием. На чем была основана эта уверенность Ленина?

В основе общего отношения польских социал-демократов к различным группировкам РСДРП лежал, конечно, тогдашний взгляд Розы Люксембург, их главного теоретика, на меньшевиков как на наиболее опасных врагов польской социал-демократии. Этот взгляд Р. Люксембург особенно окреп после того, как меньшевики, начиная с 1907 г., начали, говоря ее словами, "покровительствовать Польской социалистической партии"120, т. е. начали открыто выступать в пользу объединения с так называемой "левицей"-- с рабочим крылом ППС, которое тогда порвало с "революционной фракцией", -националистическим крылом этой партии, возглавляемым Пилсудским.

Но эта общая оценка меньшевиков действовала и раньше, зимой 1907--1908 гг., когда Тышко защищал правильность передачи дела расследования тифлисской экспроприации в руки ЦЗБ. За период между апрелем и августом 1908 г. никаких перемен под этим углом не произошло. Поэтому действительные причины изменения поведения Тышко следует искать не в области идеологии и высокой политики, где решающую роль играла Р. Люксембург, а в области политики практической, в области внутрипартийных отношений и интриг, где почти безраздельно хозяйничал сам Тышко. Для того, чтобы сразу войти в эту группу отношений, правильно будет напомнить один момент в отношениях между большевиками и Тышко, который вскрывает прения на пленуме БЦ ("расширенная редакция "Пролетария") в июне 1909 г., во время обсуждения доклада ревизионной комиссии. Во время обсуждения выступил один из членов этой ревизионной комиссии, М. П. Томский, который, в качестве единственного "пролетария от станка" на этом пленуме вообще держал себя с большой долей независимости. В своей речи он, между прочим, заявил, что "ревизионной комиссии бросилась в глаза слишком сильная и периодическая поддержка национальным организациям. Как будто поляки хотят идти с нами за деньги. Ставлю вопрос об отмене субсидий национальным организациям, ибо у нас заброшено много местных организаций".

Прений по докладу ревизионной комиссии, равно как и по докладу комиссии конфликтной, было немного -- во всяком случае немного о них сохранилось в протоколах. Но замечание Томского вызвало целых ряд реплик. На защиту национальных организаций главным противником Томского выступил Зиновьев. "Отказ давать субсидии национальным организациям, -- говорил он, -противоречил бы резолюции о задачах большевиков в партии (Смех. Марат просит занести в протокол)"121.