Тайные страсти

Когда она очнулась, то обнаружила себя накрепко привязанной к стулу, стоящему в центре гостиной. Перла похлопывала ее по щекам, торопясь поскорее привести в чувство.

— Зачем ты это делаешь? — хрипло спросила Дельфина, уворачиваясь от ее рук. — Неужели тебе нужна моя смерть?

— И не только мне, дорогая Дельфина, — невозмутимо сказала Перла, доставая сигарету и закуривая. — А зачем я это делаю… честно признаться, долго объяснять. Ну, если тебя это так интересует… злоба, месть, власть, удовольствие… Да, да, не строй таких изумленных глаз, удовольствие! И ведь скажи честно, Дельфина, разве ты сама не наслаждалась бы видом того, как я подыхаю на твоих глазах? Только не лицемерь, подруга, перед смертью это уже бесполезно.

— Не убивай меня! — вдруг зарыдала Дельфина. — Умоляю тебя, ведь мы можем договориться…

Перла отрицательно покачала головой.

— Нет, уже поздно, ты мне больше не нужна. И прекрати рыдать, потому что — честно тебя предупреждаю — твои мольбы — это как раз то, что я столько раз мечтала услышать. Кстати, а почему ты так боишься умереть, ведь ты сама два раза пыталась покончить с собой? Или, как я и думала, это была только игра, рассчитанная на таких простаков, как Самуэль и Монкада?

— У меня будет ребенок, — всхлипнула Дельфина, — я хочу жить ради него. Ведь ты тоже женщина…

— Фу, дети, — презрительно поморщилась Перла, отгоняя от лица струю дыма, — терпеть их не могу. Это такое шумное отродье, что я топила бы их, как котят, в самом раннем возрасте. Детей лучше всего убивать в зародыше или сразу после рождения. Тогда они умирают невинными, поскольку просто не успевают развратиться. Вот и твой выродок, сразу после твоей смерти отправится на небеса, чтобы пополнить там рады ангелочков. А ведь ты, когда наставляла рога Самуэлю, даже и не мечтала стать матерью ангела? — Перла наклонилась к Дельфине и, издевательски захохотав, выпустила дым ей прямо в лицо.

— Не убивай меня, — снова попросила та, — ведь Самуэль обязательно тебе отомстит, потому что любит меня.

Перла захохотала еще громче.

— Ну, дорогуша, когда же ты, наконец, спустишься с небес? Да именно Самуэль и приказал мне убить тебя, это была его идея!

— Ты лжешь! — резко выкрикнула Дельфина. — Этого не может быть! Ты нарочно изводишь меня такими чудовищными домыслами.

— Очень мне это надо! Последнее время ты изрядно мешала своему мужу, постоянно создавая помехи его карьере. А Самуэль большой эгоист и то место в душе, которое у других людей занимает совесть, у него занято одним тщеславием. Неужели ты этого не поняла, прожив с ним пятнадцать лет под одной крышей?

— Я тебе не верю…

— А какое мне до этого дело? — холодно усмехнулась Перла. — Просто знай, что он нарочно выгнал тебя из дома и вызвал к себе Монкаду, чтобы мы с тобой могли спокойно побеседовать, как две старые подруги. Впрочем, ты меня уже несколько утомила. Прощайся с жизнью, Дельфина.

Перла хладнокровно погасила окурок и, принеся от входа канистру бензина, стала поливать пол, окружая онемевшую от ужаса Дельфину. Как только она попыталась закричать, Перла ловко всунула ей в рот какую-то тряпку, так что та едва не задохнулась.

— Что, подруга, никогда не думала, что умрешь такой мучительной смертью? В старину так умирали ведьмы, поскольку, согласно поверьям, огонь исцелял их больные души. Тебе подобная процедура тоже не повредит… Представляешь, ты будешь гореть как в аду…

— Что делает у тебя моя жена? — тем временем спрашивал Эстевес, прохаживаясь перед стоявшим Монкадой. — Мне прекрасно известно, что она ушла именно к тебе.

— И не в первый раз, сеньор, — заметил Монкада. — Я люблю эту женщину и буду защищать ее от вас, от Перлы, ото всего мира, если потребуется! Только я один смогу сделать ее счастливой, но для этого необходимо, чтобы она покончила с той жизнью, которую вела до сих пор.

— И тебе все равно, что она беременна от другого мужчины? — с удивлением поинтересовался Эстевес.

— Да, сеньор, — твердо ответил Монкада, похожий в этот момент на средневекового фанатика, — моя любовь так велика, что не позволяет думать о таких мелочах. Для меня важно лишь то, что связано с Дельфиной, и то, чем она хоть сколько-нибудь дорожит.

— Значит, если бы я попросил тебя выбрать между мной, твоим отцом и ей… — вкрадчиво заговорил Эстевес, на что Монкада сразу же покачал головой.

— Можете не продолжать, сеньор, я ни секунды не колебался бы в своем выборе.

— Как же тебе удалось столько лет скрывать эту неистовую любовь?

— А чему вы удивляетесь? — в свою очередь спросил Монкада, окидывая Эстевеса, непонятным тому взором. — Несмотря на то, что вы всю жизнь пытались тщательно контролировать все мысли и чувства своих домашних, у каждого из нас был уголок души, недоступный никому, кроме Бога. Но вы не хотели это признавать, а потому остались в полном одиночестве. Где ваша дочь, жена, друзья? Я, ваш сын, стал вашим злейшим врагом — а все почему? Да потому, что только Богу позволительно владеть душами людей, а тот человек, который пытается уподобится в этом отношении Богу, получает в ответ лишь ненависть и презрение.