Тайные виды на гору Фудзи

– Пожалуй, – сказала Таня, подумав. – Но это какое-то не очень убедительное объяснение.

– Важно не то, как ты это объяснишь. Важно, что ты это сделаешь.

Таня кивнула.

– То, что я тебе говорю – это вовсе не объяснение, – продолжала Кларисса. – Это описание техники. Увидела. Представила. Накинула крюк и натащила одно на другое. Когда первое совпало со вторым, твоя матка создала новую реальность. Если тебе нужно объяснение, то вот оно – ты не меняешь старый мир. Ты рожаешь новый.

Таня недоверчиво усмехнулась.

– Неужели такое действительно возможно…

– Это возможно, Таня. Патриархия просто прятала от тебя твою силу. Если бы у женщин ее не было, почему, по-твоему, столько тысяч лет существовал матриархат? Как иначе мы смогли бы удержать самцов за уздечку?

– Хорошо, – сказала Таня. – А как накидывать крюк?

– Ты просто представляешь себе это. Например, есть человек, на которого ты хочешь повлиять. Ты воображаешь себе крюк, привязанный к веревке. Потом этого человека. А затем бросаешь крюк – и решаешь вопрос.

– А если я не попаду?

Кларисса засмеялась.

– Представляй себе, что попала. Это зависит только от тебя… Не переживай так. Когда начнешь практиковаться, большая часть подобных вопросов исчезнет.

Она подняла глаза на памятник.

– Кто это?

– Писатель Гоголь.

– Давай посидим здесь на лавке.

Смахнув со скамейки снег, они сели недалеко от памятника. Вслед за Клариссой Таня уставилась на Гоголя – и у нее мелькнула мысль, что подруга, наверное, может запросто зацепить его крюком и повалить.

– А как должен выглядеть крюк? – спросила она.

– Придумай его для себя. Пусть он будет такой, как тебе нравится. Абсолютно какой угодно. Но только, – Кларисса подняла согнутый палец, – все время один и тот же. Очень важно помнить его во всех подробностях. Когда ложишься спать, думай о нем. Смотри на него с разных сторон, пока не уснешь. Утром, как проснешься, начинай день с этого же упражнения. Надо, чтобы крюк стал для тебя внутренней реальностью и ты не испытывала во время броска никаких колебаний. Ты должна даже чувствовать его вес.

Таня закрыла глаза.

– Совсем любой? – спросила она. – Можно использовать одно воспоминание из молодости?

– Конечно.

– И я тоже смогу делать так, как ты в ресторане?

Кларисса улыбнулась.

– Уверяю, что тебя не будет тянуть на подобные подвиги.

– Почему?

– Поймешь сама. Очень хорошо поймешь. И не головой. То, что я сделала в ресторане, было учебной демонстрацией. Тебе предстояла встреча со Священной игуаной, и важно было поселить в твоем сердце веру. Вера дает силу. Но сам по себе мой поступок был глуп. Он ни на секунду не приблизил нас к торжеству над патриархией.

– Ты говорила, что я смогу изменить мир.

– Свой мир – да, конечно. Но одна игуана не в силах изменить своим крюком всю реальность сразу. Если бы такое было возможно, Аманда давно сделала бы это за нас. Мы должны действовать вместе, постепенно и незаметно. Всегда помни, что твоя энергия ограничена. Если ты растратишь ее на пустяки, не останется сил на важные вещи. Будь разборчива… Но ты поймешь сама.

Таня кивнула.

– Крюк я уже придумала. Вернее, знаю, какой он у меня будет. А как тянуть веревку?

– Тут много разных способов, – ответила Кларисса. – Можно просто тянуть ее маткой. Такое годится для мелких операций вроде этого пивного хулиганства. Но если ты замахиваешься на что-то серьезное… Я, например, использую суфийскую технику ордена Мевляна. Я представляю, что превратилась в черную игуану, а потом начинаю наматывать веревку на себя. Вот так…

Кларисса встала с лавки, соединила ладони на груди и как-то вся сложилась и съежилась. Она простояла так секунду или две – а потом, словно распускающийся в ускоренной съемке цветок, невероятно красивым и изысканным движением распрямилась, развела руки в стороны и завертелась вокруг своей оси.

Она кружилась среди падающих снежинок быстро и легко, с улыбкой на лице чертя в воздухе широкие дуги раскинутыми ладонями – как впавший в блаженство флюгер. Прохожие оборачивались и показывали ей большой палец.

Таня завороженно глядела на нее минуту. Это было прекрасно само по себе – а если Кларисса еще и наматывала на себя веревку с магическим крюком, что оставалось миру? Только подчиниться.

– И долго ты так можешь?

– Часами, – ответила Кларисса, останавливаясь. – Решаю вопросы – и заодно отдыхаю. Все, пойдем. Сидеть холодно.

Таня встала с лавки, и подруги пошли по бульвару вниз.

– Я так крутиться не смогу, – сказала Таня через минуту.

– Тогда можно вот так…

Кларисса сжала правую ладонь в кулак и стала делать плавные вращательные движения возле своего бока.

– Представь, что у тебя вместо матки лебедка колодца. А ты крутишь ручку, наматывая веревку на лебедку. Если у тебя есть кошка, ты можешь ее гладить – и одновременно наматывать веревку. Некоторые старые нью-йоркские игуаны утверждают, что это усиливает эффект, потому что к делу подключается еще одна киска. А если гладить одновременно двух кисок, якобы выйдет еще мощнее. Но это просто лингвистическое суеверие. Гладить кошку хорошо для маскировки – чтобы самец не догадался, что происходит на самом деле…