Тайные Знания

— Забавно, — немного смутившись, признался Тюленин. — В детстве мечтал стать разведчиком. Спал и грезил, как на задание иду и все такое. Даже был готов погибнуть. Честное слово! Чтобы скромно где-нибудь бюст установили. Раз в год пионеры придут. Вахта памяти или букет гвоздик. И коллеги-разведчики полукругом встанут и молчат — вспоминают боевое прошлое. Как в атаку ходили и не могли поднять головы под огнем.

— Разведчики в атаку не ходят, — поправил Груздь. — В атаку ходит пехота.

— Задание — опасное? — уточнил Тюленин, — если опасное, ищите кого-нибудь другого. Рисковать головой я был готов по молодости, а нынче не готов — увольте. И бюста от вас не дождаться. Проще на свои деньги заказать. Хоть посмотришь, что заказываешь. Пионеров — где взять? Кто придет с вахтой памяти?

— А что вы там о мироздании говорили? — вдруг вспомнил Груздь.

— Сила и энергия находятся в постоянном движении. Однако они обязаны вернуться туда, где возникли. Это закон. А если это закон, его необходимо выполнять. Даже в том случае, если потребуются многие эпохи. Вселенная наша имеет определенный порядок. Многие ученые с этим согласились. Однако кто создал этот порядок? Организация, управление вселенной — кто это все создал? Энергия физическая — никто не будет отрицать ее существование. Но почему отрицают энергию духовную? Боятся признать. Признать существование духовной энергии — признать существование Абсолюта.

Николай Федорович замолчал, после чего придвинулся — сделал шаг вперед.

— Откуда взялся Харламов? Пусть даже во сне — откуда он взялся? Пространственный потенциал! Свободное пространство присутствия Абсолюта. Он всюду и везде. Харламов — часть его, физическое воплощение. Энергия как движение, но существует и другая энергия — сила духа. Мне ли вам говорить о силе духа? Требуется сопротивление — изначальная составляющая. Вы были этим сопротивлением! Крайняя точка сопротивления. Теперь понятно? Образ Харламова возник именно там, где была максимальная точка сопротивления. Вы — максимальная точка сопротивления. Я знаю, о чем вы умолчали! Вы летели на ракете — верно? Харламов был счастлив — живой или мертвый не имеет значения. Главное, — он был счастлив. Тайны больше нет! Пусть знает всего лишь один человек. На всей планете. Это уже не тайна!

— Не понимаю, — отодвинулся Груздь. — Какое еще сопротивление? Никому я не сопротивлялся. Живот у меня пучило — признаюсь, но чтобы через всю вселенную?

— Пространственная сила превращается в энергию, — продолжил напирать Тюленин, — а затем в энергию гравитации. В Перу он упал, а вы над Перу пролетали. Я не ошибся — это был в Перу? Я вам скажу, но только вы не поверите. Поверить — означает признать невозможное. Готовы? Существует множество видов энергии. Может быть, двадцать, а может, тридцать! Но они существуют. Вселенная пронизана энергией, как наш организм кровеносной системой. Вот еще одно свидетельство. Мы управляем своей кровеносной системой? Нет! Но при этом существуем и прекрасно себя чувствуем, когда все в порядке. Вселенная — кровеносная система иного уровня, понять которую нам не суждено. Мы не способны, в чем нет нашей вины. Нам там нет места, нас там никто не ждет. Сверхвселенная не предназначена для нас — теперь это вам понятно? Задание, что вы приготовили для меня, где?

— Какое задание? Ах, задание! Давайте в следующий раз. Что-то душно как-то вдруг у вас. На воздух мне нужно.

С этими словами Алексей Матвеевич попятился в прихожую, откуда вскоре выскочил прочь.

— Башмаки! — крикнул вслед Тюленин, — вы забыли башмаки! А еще я хотел сказать, о божественной энергии. По теории вероятности, должна существовать божественная энергия. Вы слышите? Верующим, очевидно, она знакома. Только они не осознают. Здесь важно настроить свой контур. Чтобы он совпал с другим контуром. Это как передатчик — здесь нет ничего сверхъестественного.

Псих! Николай Федорович явно будет не в своем уме. Груздь вдохнул гарь улицы — хорошо! И эта омерзительно грязная машина — тоже хорошо! Все хорошо, что знакомо. Рано ему бросать курить. И на ракетах летать — рано. Развалился над территорией Перу — еще повезло. А если бы не развалился? Если бы полет продлился еще пару минут? Кто скажет, куда бы его занесло? На ракете, скорость которой не поддается разуму нормального человека. Арестовать и все дела.

— Чего? — спросил он мужчину, которого, вероятно, где-то прежде встречал. — Ботинки? Чьи ботинки? Мои?

Глянул вниз — верно! Он же забыл надеть ботинки!

Ничего страшного не случилось. Забыть надеть ботинки может всякий, но забыть лицо человека из наружного наблюдения и вовсе негоже. Груздь не забыл — человек любезно подал ему ботинки. Сначала один, затем второй.

16