Тайный агент Господа

— Не только защитить кардиналов, но и найти убийцу. Даже если он ничего не собирается предпринимать, он придет на похороны, будет смотреть на нас и смеяться. Ручаюсь головой.

Площадь Святого Петра

Пятница, 8 апреля 2005 г. 10.15

Похороны Иоанна Павла II прошли на диво спокойно. Настолько спокойно, насколько это возможно для похорон религиозного лидера более миллиарда верующих, на которых присутствовали президенты и монархи ведущих государств земного шара. И не только они. Сотни тысяч людей теснились на площади, сотни тысяч лиц, и каждый переживал личную драму: смятенные чувства переполняли сердца и метались в глазах, точно языки пламени за каминной решеткой. Но кое-кто из множества действующих лиц играл не последнюю роль в этой драматической истории.

Одной из героинь была Андреа Отеро. Робайру ей найти не удалось. Журналистка сделала три открытия на азотее, куда забралась вместе с коллегами из немецкой телевизионной группы. Выяснилось следующее: во-первых, если напряженно смотреть вдаль через призматический бинокль, через полчаса начинает зверски болеть голова. Во-вторых, затылки кардиналов похожи как две капли воды. В-третьих, на стульях сидели сто двенадцать «пурпуроносцев». Она нарочно пересчитала несколько раз. А судя по опубликованному списку выборщиков, лежавшему у нее на коленях, их должно было быть сто пятнадцать.

Камило Чирина открытия Андреа Отеро едва ли порадовали бы, но у него имелись свои (и весьма серьезные) проблемы. Виктор Кароский, маньяк, убийца кардиналов, был лишь одной из них. И если Кароский не причинил Чирину никаких неприятностей во время погребения Папы, в этом преуспел самолет без опознавательных знаков, который вторгся в воздушное пространство Ватикана в разгар траурной церемонии. Вспомнив о трагедии одиннадцатого сентября, Чирин перенервничал не меньше, чем пилоты трех истребителей, пустившихся в погоню за нарушителем. К счастью, тревога длилась недолго, через пару минут дали отбой. Выяснилось, что неопознанным самолетом управлял македонец-любитель, который просто-напросто заблудился. Нелепый эпизод переполнил чашу терпения Чирина. Его заместитель рассказывал потом, что за пятнадцать лет совместной службы он впервые услышал, как Чирин повысил голос.

Другой подчиненный Чирина, Фабио Данте, находился в гуще толпы. Он проклинал судьбу, очутившись в эпицентре жестокой давки — народ теснился, напирая вперед, когда выносили и устанавливали перед алтарем на паперти собора гроб с Папой Войтылой, и со всех сторон оглушительно кричали: «Santo subito»^[74]. С отчаянием Данте тянулся вверх, тщетно пытаясь рассмотреть среди плакатов и голов густобородого кармелита. Окончанию траурной церемонии он радовался чуть ли не больше всех.

Отец Фаулер был среди священников, причащавших простых паломников. Не раз и не два ему чудилось, будто он узнает Кароского в человеке, готовившемся принять Тело Христово из его рук. В то время как мимо него вереницей проходили сотни других, желавших приобщиться к Господу, Фаулер молился. Он молился о благополучном исходе дела, которое привело его в Рим, а также о том, чтобы Всемогущий ниспослал ему просветление и придал сил, дабы он справился с искушением, подстерегшим святого отца в Вечном городе.

Не подозревая, что Фаулер взывает к Богу о помощи в значительной степени из-за нее, Паола пристально рассматривала толпу с лестницы собора Святого Петра. Она встала в уголке, но молиться не стала. Она теперь вообще не молилась. Вскоре все лица слились для нее в одно, и Диканти оставила эту безнадежную затею — искать песчинку в людском море. И она стала размышлять о мотивах убийцы.

Доктор Бои занял пост перед несколькими мониторами в компании с Анджело, судебным художником ОИНП. Они принимали трансляцию с телекамер РАИ^[75], установленных на площади, даже раньше, чем картинка шла в прямой эфир. Они открыли свою охоту и заработали в награду такую же головную боль, как и Андреа Отеро. И никаких следов «инженера», как его в блаженном неведении продолжал именовать Анджело.

На эспланаде агенты секретной службы Джорджа Буша сцепились с агентами Vigilanza, не пропустившими чужаков на площадь. Тот, кто знаком хотя бы понаслышке с работой секретной службы США, не поверит, что в такой день она осталась за бортом. Никто нигде и никогда не перекрывал дорогу американцам столь решительно. Vigilanza категорически отказалась выдать пропуск. Чем больше они настаивали, тем меньше оставалось у них шансов.

Почтил присутствием похороны и Виктор Кароский, в благочестивом экстазе он истово молился вслух. В нужные моменты он пел гимны — сочным, глубоким голосом, проливая искренние слезы и строя планы на будущее.

Никто не обратил на него внимания.

Зал прессы в Ватикане

Пятница, 8 апреля 2005 г., 18.25