Тайный брак императора: История запретной любви

— Не мое дело входить в оценку ваших мотивов и ваших политических расчетов. Но как посол союзной Франции, принявшей участие в войне для защиты России, я имею право напомнить вам, что перед лицом неприятеля вы должны воздержаться от всякого акта, от всякой манифестации, которые могли бы ослабить вашу военную мощь.

Они обещали мне подумать. В заключение Ковалевский сказал:

— Эта отсрочка созыва Думы — преступление. Если бы хотели ускорить революцию, нельзя было бы придумать ничего лучше.

Я спросил его:

— Вы думаете, что настоящий кризис может привести к революционным потрясениям?

Он обменялся взглядом с Милюковым. Затем, устремив на меня свой светлый, умный взгляд, он ответил:

— Поскольку это будет зависеть от нас, во время войны революции не будет… Но скоро, может быть, это не от нас будет зависеть.

Вторник, 12 октября 1915 г

.

Госпожа Вырубова сказала вчера вечером в некоем благочестивом доме, где молятся на Распутина, что хорошее настроение, уверенность, бодрость, наблюдаемые мною у царя, вызваны главным образом восторженными похвалами, которыми осыпает его царица с тех пор, как он ведет себя "настоящим самодержцем". Императрица беспрерывно повторяет царю: "Теперь вы достойны ваших величайших предков. Я уверена, что они гордятся вами и с высоты небес благословляют вас… Теперь, когда вы вступили на путь, указанный Божественным провидением, я больше не сомневаюсь в нашей победе как над внешними, так и над внутренними врагами. Вы спасаете одновременно страну и трон… Как мы были правы, что послушались нашего дорогого Григория. Как его молитвы перед Богом помогают нам…"

Оказывает ли Распутин на царя такое же влияние, как и на царицу? Нет, разница значительная.

Александра Федоровна по отношению к "старцу" находится как бы в состоянии гипноза. Какое бы он ни высказал мнение, какое бы желание ни формулировал, она тотчас соглашается, повинуется. Идеи, которые он ей внушает, входят в ее мозг, не вызывая ни малейшего сопротивления. Со стороны царя подчинение гораздо менее пассивно, гораздо менее полно. Он, конечно, верит, что Григорий "человек Божий", однако сохраняет по отношению к нему большую долю своей свободной воли. Он никогда не уступает ему сразу. Эта относительная независимость обнаруживается в особенности, когда "старец" вмешивается в политику. Тогда Николай II отделывается молчанием и недомолвками. Он уклоняется от тягостных вопросов, оттягивает решительный ответ; во всяком случае, подчиняется лишь после долгой внутренней борьбы. Но в области нравственной и религиозной царь сильно подчинен влиянию Распутина. Император черпает в этом подчинении много силы и спокойствия, как он признался недавно одному из своих адъютантов, Д., сопровождавшему царя во время прогулки.

"Я не объясняю себе, почему князь Орлов был так вооружен против Распутина, — сказал ему царь. — Он не переставал дурно отзываться о нем и повторял мне, что дружба с Распутиным гибельна для меня.

Как раз наоборот. Вот посмотрите: когда у меня забота, сомнение, неприятность, мне достаточно пять минут поговорить с Григорием, чтоб тотчас почувствовать себя укрепленным и успокоенным. Он всегда умеет сказать то, что мне нужно услышать. И действие его слов длится целые недели…"

Суббота, 9 ноября 1915 г.

Реакционное влияние, унесшее месяц тому назад министра внутренних дел Щербатова и обер-прокурора Синода Самарина, получило еще одну жертву: министр земледелия Кривошеин освобожден от исполнения своих обязанностей под туманным предлогом состояния здоровья.

С качествами прекрасного администратора Кривошеин соединяет редко встречающийся в России темперамент государственного человека. Он, без сомнения, самый выдающийся представитель либерального монархизма. Кривошеин пал по вине Распутина, обвинявшего его в сношениях с революционерами. А между тем я не думаю, чтобы конституционный идеал Кривошеина выходил за пределы французской хартии 1814 г. И за его религиозное благочестие я готов поручиться не меньше, чем за его лояльность по отношению к династии.

Итак, правительство, возглавляемое Горемыкиным, насчитывает только двух либеральных министров: Сазонова и генерала Поливанова.

Суббота, 8 января 1916 г.

Под влиянием Распутина и его шайки моральный авторитет русского духовенства падает с каждым днем.

Одним из последних фактов, шокировавших сознание верующих, является конфликт, возникший этой осенью между Варнавой и Синодом по поводу канонизации архиепископа Иоанна Тобольского.

Два с половиной года тому назад Варнава был невежественным и беспутным монахом, когда Распутину, другу детства и веселому собутыльнику из Покровского, пришла в голову фантазия сделать его епископом. Это назначение, против которого Синод протестовал, открыло эру крупных религиозных скандалов.