Несколько дней спустя была выяснена вся обстановка преступления. Революционер Халтурин, 28 лет, выдав себя за плотника, в течение нескольких месяцев работал в мастерской одного подрядчика, который очень ценил его за усердие, добрый нрав и хорошее поведение. Этот подрядчик получил работу по ремонту подвального помещения Зимнего дворца. На эту работу он отправил своих лучших мастеровых и среди них Халтурина, не возбуждавшего никаких подозрений. Утром и после обеденного перерыва при входе во дворец мастеровых подвергали тщательному осмотру. Вскоре, однако, к ним так привыкли, что осмотр прекратился. Халтурину даже удалось близко познакомиться с жандармом, на обязанности которого лежал этот осмотр, и добиться у него согласия на брак с его дочерью. При таких условиях Халтурину было нетрудно ежедневно проносить во дворец вместе с инструментами некоторое количество динамита, который он прятал в куче мусора. Когда он пронес таким образом около трех пудов, он уложил весь собранный динамит в специальное углубление и провел к нему длинный фитиль. Расчет его был столь точен, что, зажегши фитиль, он успел спокойно выйти из дворца.
Обнародование всех этих подробностей лишь увеличило растерянность общественного мнения. Чего еще можно было ждать от революционеров?.. Мельхиор де Вогюэ, состоявший тогда при французском посольстве, в захватывающих словах так изобразил общую панику: "Пережившие эти дни могут засвидетельствовать, что нет слов для описания ужаса и растерянности всех слоев общества. Говорили, что 19 февраля (2 марта) в годовщину отмены крепостного права будут совершены взрывы в разных частях города; указывали и улицы, где эти взрывы произойдут; многие семьи меняли квартиры, другие уезжали из города. Полиция, сознавая свою беспомощность, теряла голову; государственный аппарат действовал рефлекторно; общество чувствовало это, жаждало новой организации власти, ожидало спасителя".
Этот спаситель не замедлил явиться; его имя называли уже во многих кругах.
В первой половине февраля под председательством государя происходило важное совещание в Зимнем дворце. К участию в этом важном совещании Александр II привлек наследника цесаревича, великого князя Константина, председателя Государственного совета, канцлера князя Горчакова, министров, начальника Тайной канцелярии и генерал-губернаторов. Согбенный под тяжестью невзгод, с угрюмым видом, с нервными движениями рук, хриплым и глухим голосом царь открыл совещание. Лишенная руководства беседа приняла характер пустого обмена мнений, друг друга исключающих и наполненных нападками на прошлое. Лишь один из присутствующих, граф Лорис-Меликов, харьковский генерал-губернатор, сохранял молчание. Когда царь наконец попросил его высказаться, он уверенно набросал свою политическую программу, в которой принципы сильной власти удачно сочетались с либеральными принципами.
Изложение своей программы он закончил практическим предложением, стоявшим во главе всего его плана.
"Но прежде всего, — сказал он, — нам нужно обеспечить единство власти. Для этого вся власть должна быть сосредоточена в руках одного человека, пользующегося полным доверием вашего величества".
Александр II неожиданно поднялся, глаза его заблестели, и, как бы пробуждаясь от тяжелого сна, он прервал Лорис-Меликова.
"Ты будешь этим человеком", — сказал он и закрыл заседание.
12 (24) февраля императорским указом была учреждена Верховная распорядительная комиссия по охранению общественного порядка, председателем которой был назначен генерал-адъютант граф Лорис-Меликов.
Функции этой комиссии были неопределенны, а власть ее председателя неясно очерчена и очень широка. Председатель имел право давать приказы каждому представителю государственной власти и являлся личным сотрудником царя во всех государственных делах. Никогда еще ни один из подданных русского царя не пользовался такой властью.
ГЛАВА X
Чем объясняется такое быстрое повышение Лорис-Меликова и назначение его диктатором?