Тайный детонатор

…Подполковник Зубов, с фотографии которого в зимней шапке «пирогом» начал свое расследование Дружинин в марте, был краток:

— Порох? Обычный бездымный на пироксилине марки «Сокол». Где достать? Да в любом охотничьем хозяйстве напрямую или через кого-нибудь.

И ответ насчет самого взрывного устройства оказался ожидаемый:

— Самоделка. Такую и школьник смастерит. Недавно поймали группу пацанов из ПТУ. Взорвали мерзавцы самодельную бомбу у ворот гаража одного, как они назвали, барыги. А в гараже целый склад промтоваров. Вынесли все, что могли.

Зубов прервал рассказ, задумался. Потом продолжил:

— Вот только одного не пойму. Если этот… как его… Крохмаль задумал убить неверную жену, зачем подготовил такое мощное взрывное устройство? При взрыве три человека погибли и десять ранены.

— Все объясняется просто: взрывное устройство готовил не Крохмаль.

Подполковник Зубов оценивающе посмотрел на Сергея:

— Все гнете свою линию?

— Затем и приехал. Вот надеюсь на вашу помощь.

Зубов развел руками:

— Ну, уж не взыщи… Чем мог… У меня дел невпроворот.

Из здания Управления Дружинин вышел не в настроении, как и пару часов назад — от директора гастронома. Получается, что и третье направление, связанное с порохом и взрывным устройством, не приблизило расследование к завершению. «Может, второе что-нибудь даст? А если не даст, то хоть Юлю увижу», — подумал Сергей, отворяя дверцу зеленого «газика», в котором дремал Акимыч.

Заглянув в цветочный магазин, Сергей был приятно удивлен, обнаружив, что цветы дефицитом не являются. Он купил букет белых хризантем и вскоре уже стоял с ним на лестничной площадке, где располагалась квартира Храбровицких. С минуту смотрел на дверь соседней квартиры, надеясь на чудо. Но чуда не случилось, Юлия Алексеевна не вышла. Сергей нажал кнопку звонка. Дверь тотчас открыла хозяйка квартиры.

— Ой, какая прелесть! — расплылась она в улыбке, принимая букет.

Храбровицкий вышел навстречу:

— Василий Петрович! — подал он крепкую руку, которая в дополнение к его плечистой фигуре говорила о том, что силой он не обделен.

— Очень приятно, Сергей Никитич! — представился Дружинин.

В большой, со вкусом обставленной комнате был накрыт стол с деликатесами, и это смутило Сергея, поскольку после скромного завтрака в гостиничном номере он свой желудок не пополнял.

— Понимаю ваше смущение, — первой заговорила Храбровицкая, — но соседку я дома не застала. Поэтому, как говорится, не взыщите.

— Ну что вы, что вы, Людмила Петровна, — смущение Сергея возросло. — Вы очень любезны.

Василий Петрович оказался гостеприимным хозяином и интересным собеседником. Из Праги он привез бутылку «Сливовицы» и, естественно, предложил ее отведать. Первый тост он предложил «За знакомство!», а потом пошли впечатления о поездке в Чехословакию в составе делегации. И, что интересно, говорил он больше на политические темы, чем на исторические или на темы медицины. Как коммунист, как член обкома партии, он сокрушался о том, что чехословацкая компартия ведет страну не в нужном направлении, что в стране уже отсутствует цензура, а Союз чехословацких журналистов превратился в антисоветскую организацию. «Ох, чует мое сердце — будут большие события», — тяжело вздохнул он, снова наливая по рюмке, и добавил: — Обидно. У меня в Праге есть друзья, и все они скромно улыбаются и кивают: все будет нормально».

Сергей быстро понял, что Василий Петрович Храбровицкий ярый коммунист и политика его интересует не меньше, чем медицина. Сергей молча слушал, пока Людмила Петровна не прервала мужа:

— Василий, хватит. Наш гость пришел не на лекцию о международном положении.

Хозяин квартиры смутился:

— Простите, Сергей Никитич, завелся я. Но я же Прагу освобождал! А теперь? Лучше бы не ездил…

Он налил еще по стопке и негромко спросил:

— Так что получается, вы продолжаете расследовать дело о взрыве в трамвае?

Сергей ожидал этого вопроса и ответил:

— Получается, что так.

— И этот, как его… Крохмаль действовал не в одиночку?

— Это только мои предположения.

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Можете, — Дружинин выдержал паузу. — Вы, если не секрет, кто по медицинской специальности?

— Врач-психиатр.

— О, тем более вы можете мне помочь!

— Тогда слушаю вас.

Сергей заговорил не сразу. Надо было собраться с мыслями и выразить только самое главное, не вдаваясь в подробности расследования.

— Василий Петрович, — начал он. — Крохмаль, взорвавший трамвай, страдал навязчивой мыслью и хотел от нее излечиться. Он трижды посещал врача-психиатра в поликлинике при Горбольнице № 1. Но на четвертый не явился. Как вы считаете, почему?

Храбровицкий задумался.

— Поликлиника при Горбольнице № 1… А у кого он лечился?

— У врача по фамилии Чеурин. Молодой врач.

— Слышал. Знаю положение дел в поликлинике. С Чеуриным не знаком, а вот Воропаева, который был до него, знаю много лет. Толковый врач, ищущий. Все пытается перевести на научную основу. Но скандалист, каких поискать. На него не одна жалоба поступала. А отношения у Крохмаля с Чеуриным были хорошие?

— Да вроде бы хорошие, в отличие от других пациентов. Крохмаль не жаловался на Чеурина, как некоторые.