Тайный Город – твой город (сборник)

Он чувствовал сострадание к этому парню. И очень хорошо запомнил, как Женю ввели в кабинет, – тот едва держался на ногах. Лицо даже не бледное – зеленовато-серое, и большие светлые глаза в обрамлении темных, насыщенно-синих кругов. Клаус даже не знал, что кожа может быть такого оттенка. «Я убил Оливера Виндера, – с трудом ворочая языком, почти по слогам произнес чел, низко склонив голову. Можно было подумать, что Женя говорит с кем-то, кого может видеть только он сам, и этот кто-то стоит у его ног. – Спасите Настю – с ней, кажется, беда…» Больше он ничего не успел добавить – пошатнулся и осел на пол.

– Я бы хотел, чтобы он оклемался, – честно сказал командор.

Цитадель, штаб квартира Великого Дома Навь

Москва, Ленинградский проспект,

21 декабря, воскресенье, 13.40

Конечно, Нимруд Турчи и раньше бывал в Цитадели, много раз. Но целью его визита неизменно было посещение Финансового департамента, который предусмотрительно располагался на первом этаже и имел отдельный вход. Так что никаких провожатых туда не требовалось, дорогу в Финансовый департамент шасы знали так же верно, как коридоры родной Денежной Башни. Правда, в Денежной Башне они чувствовали себя не в пример вольготнее, но суть не в этом.

Но в сердце Цитадели – то есть там, где обитали навы, – Турчи оказался впервые. А штаб-квартирой сюзеренов, где на тебя из всех углов и щелей с худшей целью таращится первозданная тьма, Нимруда еще в детстве пугала бабушка. Так что почтенный шас заранее настроился ничему не удивляться и вообще старался вести себя непринужденно. Вот, положим, про щели – это явное преувеличение, ибо внутренняя отделка была выполнена на высшем уровне. Ощущение взгляда в спину тоже не возникало. В принципе, здесь даже можно жить. Тихо, чисто, ничего лишнего…

– Только коридорчики темноваты, – комментировал на ходу Турчи, искоса поглядывая на своего провожатого – гарку с лицом, безразличным ко всему живому.

Миновали один проход, затем второй, вскоре дошли до узкой лестницы.

– Юноша, а лифтов у вас не предусмотрено? – Шас, с трудом поспевая за навом, успел запыхаться и вспотеть. К тому же шел он не налегке, а нес с собой объемистый, страшно тяжелый кейс.

– Следуйте за мной, – бросил через плечо гарка, будто не слышал вопроса.

Три крутых пролета, и снова длинный коридор – гораздо темнее предыдущих. С одной стороны, Турчи очень хотелось хоть на время перевести дух, а с другой… Казалось, что если остановишься, то сию секунду окаменеешь. И никто тебя здесь не найдет – даже аудиторы.

– Юноша, но я же старый, больной шас! Чем от меня убегать во все стороны, лучше бы помогли чемоданчик донести! – взмолился Нимруд, испугавшись новой полосы препятствий.

– Вам сюда, – гарка указал на дверь, которой – Турчи мог в этом поклясться – только что здесь не было. Нимруд покачал головой, хотел еще что-то уточнить у своего провожатого, но тот как будто испарился. Гарка был – двери не было, дверь появилась – гарка исчез. А с другой стороны, ну что взять с навов?

Собрав остатки того, что шасы называют мужеством, Нимруд тихонько постучал, чуть-чуть помялся в нерешительности под дверью и наконец решился войти…

– Добрый день, комиссар! – Турчи улыбался и смотрел с надеждой.

– Добрый день! Признаться, я вас заждался… – Рабочий стол комиссара пустовал, компьютер выключен. Сантьяга сидел в неглубоком кресле в противоположном конце кабинета и читал толстую книгу в тисненом кожаном переплете.

– Я страшно, страшно извиняюсь! – В больших глазах Нимруда отражалось все раскаяние шасского народа решительно во всем. – Но вы-таки сами разрешили этому ужасному командору меня допрашивать.

– Присаживайтесь, господин Турчи, – вздохнул комиссар, жестом указывая на место рядом с низким простеньким столиком из матового, почти непрозрачного стекла.

Шас энергично закивал и поставил кейс на столик, мягко щелкнули замки. И стал один за другим, с великой бережностью, раскладывать перед Сантьягой маленькие изразцы.

– Ручная штучная работа, комиссар! Ваш новый камин будет настоящим произведением искусства! Вы не пожалеете, что обратились в «Оранжевую Шиншиллу»!

Александр Зимний

Я не сошел с ума

21 ноября

Сегодня мне принесли ежедневник. Он большой, приятно пахнет, у него мягкая кожаная обложка, и он показался врачам достаточно безопасным. Нет, не то чтобы они меня боялись – я никогда не давал повода, улица тогда была освещена очень ярко – просто врач посоветовал мне вести дневник. Я иногда забываю, что делал вчера – доктор говорит, что это эффект от лекарств и, когда я выйду отсюда, все будет в порядке. Но сейчас посоветовал записывать в дневник все, что со мной происходит. Маленьким карандашом. Чтобы потом перечитать и вспомнить.

Наверное, он прав.