Тайный гость

Из кареты, кряхтя и постанывая, почти вывалился невысокий, грузный и круглолицый господин в темно-фиолетовом плаще и такой же широкополой шляпе без плюмажа. Короткая, остроконечная бородка-эспаньолка и торчком стоявшие усы делали его похожим на сытого домашнего кота. Господин недовольно поморщился, глотнув сырой, морозный воздух, и, опираясь на руку форейтора, неспешно подошел к дому. Дверным молоточком он подал заранее условленный сигнал – два длинных, три коротких – и сделал шаг назад. Его явно ждали. Дверь моментально открылась, впустив господина и слугу, после чего сразу захлопнулась, лязгнув металлическим засовом.

Отец Феона неслышно, как рысь на охоте, подобрался к успевшему уже задремать на козлах вознице и одним рывком стянул его на землю.

– Tell me, who is your master?[112] – произнес монах с угрозой в голосе.

– Don’t kill me, sir![113] – пролепетал испуганный возница на ужасном английском. – This is Isaac Massa. A grain merchant[114].

– Исаак Масса, – нахмурился Феона. – Опять этот Масса! Пора нам познакомиться!

Глава 19

Монах подошел к дому и без колебаний постучал молотком в дверь. Два длинных, три коротких. Тишина с той стороны была недолгой. Послышались легкие шаги, и дверь осторожно приоткрылась на полчетверти[115]. В образовавшейся щели появился глаз, иссеченный тонкими кровеносными сосудами. Очевидно, этот человек либо был болен, либо давно не спал.

Не дожидаясь расспросов, Феона сильным тычком распахнул дверь, отбросив шустрого форейтора к противоположной стене.

– Wie ben jij?[116] – заорал тот, испуганно прикрывая голову руками – Wat wil je van me?[117]

Ни слова не разобрав в сбивчивом лепете иноземца, монах схватил упиравшегося парня за ворот ливреи и без видимого усилия потащил за собой. Сквозь неплотно закрытую дверь из горницы пробивался мягкий свет лампы, видимо приглушенный бумажным абажуром. Феона решительно вошел внутрь.

В комнате с парой лавок и столом двое мужчин играли в шахматы и вели между собой неспешную беседу. Неожиданное появление незваного гостя каждый из них воспринял по-разному. Англичанин Свифт вскочил на ноги, едва не перевернув стол, и, растерянно озираясь по сторонам, забился в угол, словно мошенник, пойманный толпой на мелкой краже, в то время как хлыщеватый и холеный голландец, напротив, остался невозмутим, будто произошедшее просто позабавило его. Он расслабленным взглядом глядел на ворвавшегося в комнату монаха, излучая при этом безмятежность и необъяснимое дружелюбие.

– Пощадите несчастного Ахила, святой отец, – произнес он на неплохом русском, кивнув головой в сторону форейтора, – он ведь ни в чем не провинился!

Отец Феона перевел взгляд с Массы на Ахила и отпустил ворот его одежды. Форейтор безвольно, как кукла, шлепнулся на пол и ползком переместился в угол, противоположный тому, где топтался на месте осмотрительный Ричард Свифт.

– Вы тот самый инок, о котором мне рассказывали, – продолжил дипломат, вновь расставляя на доске упавшие шахматные фигуры, – признаться, искал встречи! Не желаете партию? Играть с мистером Свифтом – все равно что с самим собой. Заранее знаешь следующий ход. Скучно!

Феона с удивлением посмотрел на голландского посланника.

– Не знаю, тот ли я человек, но инок я настоящий. Как иноземцу, вам простительно не знать…

– Что именно?

– Девяносто вторая глава Стоглава «О игрищах еллинского беснования» прямо говорит, что игра в шахматы влечет за собой извержение из сана!

– Первый раз слышу! Однако мы не на Архиерейском соборе. Я не выдам. Просто хочу сразиться с таким достойным противником, как вы! Хороший шахматист в наше время явление редкое!

– Это в прошлом. Но откуда вам это известно?

– Я наводил справки!

Монах недовольно передернул плечами, тем не менее сев за стол напротив дипломата.

– Так и быть, – кивнул он, – но одно условие, во время игры я буду задавать вопросы, а вы отвечать.

– Сведения – это товар! – сдержанно улыбнулся Масса. – Прежде всего я негоциант и лишь потом дипломат, так что дешево товар не продам!

Отец Феона взглянул на голландца и ответил серьезно:

– А я, сударь, наперво государев мытарь и только после – человек божий. Утаивание товара легко могу посчитать преступлением. Не советую шутить!

В ответ на угрозу Масса даже глазом не моргнул.

– Боже упаси! Я знаю вашу историю.

Он протянул монаху кулаки с зажатыми в них фигурами.

– Выбирайте!

Монах, не задумываясь, хлопнул по правому, в котором оказался белый байдак[118].

Круглое лицо Массы выглядело преисполненным беспечной благости, но маленькие, глубоко посаженные глаза смотрели жестко и холодно.

– Вам везет, – хмыкнул он, – начинайте!

Скамья жалобно скрипнула под грузным телом дипломата, когда он жестом пригласил монаха сделать первый ход. Отец Феона, не задумываясь, выдвинул королевскую пешку на две клетки вперед[119].

– Скажите, сударь, ваши люди выкрали документы из дома капитана Мутра?

Голландец, сообразив, что монах и без него знает правильный ответ, сделал кислую мину, демонстрируя свое искреннее сожаление, и выдвинул навстречу белой пешке черную.