Тайный язык денег. Как принимать разумные финансовые решения

Основной целью вливания $700 миллиардов в экономику являлось восстановление доверия населения. Более полутриллиона долларов выглядят вполне значительным бюджетом для PR-акции, направленной на изменение эмоционального состояния нации, однако это лишний раз делает очевидной истину: взаимодействие между деньгами и мышлением является гибким и хрупким. Фактически эти $700 миллиардов являлись платой за широкомасштабную программу, направленную на корректировку фокуса мышления населения или, иными словами, на смещение мыслительных процессов со среднего мозга на передний мозг.

Затерявшиеся в правом полушарии

В минуты стресса или в ситуациях, когда нам необходимо принять сложное решение, мы находимся в плену примитивных областей нашего мозга. Но не только их. Даже когда наши мыслительные процессы полностью осуществляются в области переднего мозга, мы можем потерять баланс, загрузив лишь одно полушарие мозга и отключив другое. Иногда это может вызывать негативные последствия.

Исследования влияния травм на нейрофизиологические процессы показывают, каким образом при решении вопросов, связанных с деньгами, эмоции могут взять верх над логикой и устроить короткое замыкание для всех наших «рациональных» размышлений.

Обычно, перерабатывая информацию в переднем мозге, мы используем и левое, и правое полушария, причем левое в большей степени отвечает за рациональные и логические функции, связанные с исполнением, а правое — за функции, связанные с эмоциями и чувствами.

Доктор Бессел ван дер Колк, директор и основатель Trauma Center в Justice Resource Institute, продемонстрировал в своих работах, что у большинства людей в процессе эмоционального стимулирования с помощью позитрон-но-эмиссионной томографии (PET scan) активизируется кора и правого, и левого полушария. Такая же активизация происходит и при применении электроэнцефалографии (ЭЭГ).

Однако люди, пострадавшие от значительных травм в прошлом, в ходе аналогичных экспериментов по-другому реагировали на те же стимулы: при проведении позитронно-эмиссионной томографии возрастала активность лишь правого полушария (отвечающего за эмоции), а расшифровки записей ЭЭГ показывают, что левое полушарие (отвечающее за логику) вообще не реагирует на раздражение.

Вследствие травмы эмоциональная реакция этих людей брала верх в большинстве ситуаций, а роль причинно-следственных связей или логики оказывалась гораздо менее значительной. Иными словами, эти люди вынуждены заниматься сложным делом: им приходится обрабатывать непростую информацию с помощью той части мозга, которая менее всего способна сортировать информацию и рационально ее анализировать. Они как бы теряются в эмоциональной пустыне правого полушария, не имея возможности подключить логическое мышление.

Но этим дело не ограничивается: правое полушарие имеет в себе зачатки мозга млекопитающих, а тот, в свою очередь, — мозга рептилий. В свете этого возрастает вероятность, что при принятии решений мы не будем размышлять или заниматься рациональным анализом.

Разумеется, можно было бы все списать на последствия в виде посттравматического стресса, однако эксперименты ван дер Колка на этом не заканчивались. И здесь мы начинаем говорить о вопросах по-настоящему важных. Дальнейшие исследования показали, что в моменты, связанные с сильным эмоциональным возбуждением, даже люди, никогда не получавшие травм_у порой переключаются на эмоциональную оценку событий правым полушарием и отключают механизмы логики и рационального мышления, присущие левому полушарию.

Именно по этой причине мы, сталкиваясь с очень хорошими или очень плохими новостями, внезапно отказываемся от своих лучших стратегий и тщательно продуманных планов. В экстремальных ситуациях, например резкого взлета или падения на фондовых рынках, самым сложным становится следование прежним инвестиционным стратегиям и установленным принципам. Алчность или страх позволяют доминировать в процессе принятия решений правому полушарию. Вследствие радостных новостей (например, неожиданное получение большой прибыли) или очень плохих известий (крах фондового рынка) мы внезапно отказываемся от наших тщательно разработанных финансовых планов. Эмоциональное переполнение формирует у нас определенную близорукость по отношению к будущим последствиям наших нынешних действий. Чрезмерно концентрируясь на текущем моменте (как если бы от него целиком зависела вся наша жизнь), мы привыкаем задавать себе единственный вопрос «Что заставит меня почувствовать себя лучше прямо сейчас?». Таким образом, мы превращаем премию или бонус в новую игрушку для себя, вместо того чтобы расплатиться с долгами по кредитной карте, а крах фондового рынка побуждает нас полностью отказаться от тщательно продуманной стратегии «покупать и держать акции». Мы стараемся не думать о будущем и перестаем контролировать свое финансовое поведение вопросом «Какие из моих действий принесут мне действительную пользу?».