Тайный мир шопоголика

– Лучше нам поехать, – говорю я водителю, и он кивает.

– Удачи, дорогая! – кричит папа.

Я закрываю окно, откидываюсь на спинку сиденья, и машина с мягким мурлыканьем трогается с места.

Сначала мы едем молча. Я время от времени поглядываю в окошко: проверяю, видят ли меня прохожие – в машине с личным шофером, гадают ли, кто же я такая (может, новая героиня из «Жителей Ист-Энда»). Впрочем, мы едем по внутренней полосе шоссе, и меня наверняка не видно.

– Значит, вас будут показывать в «Утреннем кофе»? – спрашивает шофер.

– Да, – отвечаю я и чувствую, как по лицу опять расползается широкая улыбка.

Господи, надо перестать улыбаться. Вряд ли настоящие звезды начинают лыбиться, как слабоумные, всякий раз, когда их спрашивают: «Вас что, будут показывать по телевизору?» Наверняка они отвечают: «Само собой, будут, для чего же еще меня везут на студию, придурок?»

– А для чего вас пригласили? – прерывает мои мысли шофер.

Я чуть не брякаю: «Чтобы прославить и дать бесплатных шмоток», но вовремя понимаю, что он имел в виду, и надменно объясняю:

– Чтобы рассказать правду про финансовую аферу. «Дейли уорлд» опубликовала мою статью, продюсер ее прочитал и пригласил меня на шоу.

– А раньше на телевидении бывали?

– Нет, – вынуждена признаться я. – Не бывала. Мы останавливаемся на светофоре, и водитель оборачивается и рассматривает меня.

– Вы справитесь, – улыбается он. – Главное, держите себя в руках.

– В руках? – смеюсь я. – Я даже не нервничаю, а наоборот… я уже не могу дождаться.

– Вот и хорошо. Тогда у вас все будет нормально. А то, знаете, некоторые думают, что все в порядке, что они довольны и счастливы, а потом садятся на тот самый диван в студии, видят, как на камере зажигается красный огонек, и вдруг понимают, что сейчас на них смотрят два с половиной миллиона человек по всей стране. В этот момент у некоторых не выдерживают нервы. Не знаю уж почему.

– Ой, – пищу я после некоторой паузы. – Ну, я… не такая, как эти некоторые… У меня все получится!

– Тогда все в порядке.

– В полном, – вторю я с уже меньшей уверенностью и пялюсь в окно.

У меня все будет хорошо. Это точно. Я вообще всегда держу себя в руках, и на этот раз…

Два с половиной миллиона человек.

Мамочки мои. Если подумать, не так уж и мало, да? Два с половиной миллиона человек сидят перед телевизорами и смотрят. На мое лицо смотрят. Ждут, что я им скажу.

Боже. Хватит об этом думать. Главное – помнить, как я хорошо подготовилась к интервью. Я несколько часов репетировала перед зеркалом и практически наизусть знаю, что буду говорить.

Как сказала Зелда, не надо слишком углубляться в подробности. Все должно быть просто и понятно, потому что семьдесят шесть процентов зрителей «Утреннего кофе» – домохозяйки и молодые мамаши, которые усидчивостью не отличаются. Зелда долго извинялась за то, что мне придется все «упрощать», прибавляя, что для финансового эксперта, каковым я являюсь, это ужасно неприятно. Конечно, я с ней соглашалась.

Но, по правде сказать, я рада. Вообще, если уж начистоту, лично для меня – чем проще, тем лучше. Одно дело писать статью с кипой материалов под рукой, и совершенно другое – отвечать на коварные вопросы в прямом эфире. Страшно! Хотя Зелде я в этом, естественно, не призналась – еще подумает, что я совсем дура.

В общем, начну я так: «Если бы вам предложили выбрать настольные часы или двадцать тысяч фунтов, что бы выбрали?»

На что Рори или Эмма ответят: «Конечно, двадцать тысяч фунтов!»

А я скажу: «Вот именно. Двадцать тысяч фунтов». Потом сделаю паузу, чтобы все успели понять разницу, и продолжу: «К сожалению, когда „Флагстафф Лайф“ предложили своим клиентам в подарок настольные часы за перевод средств на другой вклад, они не сообщили им, что при этом клиенты потеряют двадцать тысяч фунтов!»

Эффектная фраза, правда? Рори и Эмма зададут мне пару несложных вопросов типа: «Как людям защитить себя?» – и я дам простые и легкие ответы. Ну а в конце, чтобы никого слишком не донимать занудством, мы обсудим, что можно купить на двадцать тысяч фунтов.

На самом деле этой части я жду с особым нетерпением. Я уже массу вещей придумала. Вы, например, знаете, что на двадцать тысяч можно купить пятьдесят две пары часов от «Гуччи» и при этом еще останется на сумочку?

Когда мы подъезжаем к воротам студии, таким знакомым по заставкам к телешоу, я чувствую восторг. Вот я и здесь. Я все-таки попаду на телевидение!

Нас пропускают через шлагбаум, и мы останавливаемся перед огромными дверями. Шофер открывает дверцу машины, я выхожу, коленки слегка подрагивают, но я беру себя в руки и уверенно поднимаюсь по ступенькам. Вхожу в вестибюль и шагаю к стойке.

– Я на «Утренний кофе», – говорю я и смеюсь, вдруг понимая, как это звучит. – В смысле…

– Не надо объяснять, в каком смысле, – вежливо, но устало отвечает девушка-администратор. Потом просматривает список имен, набирает номер. – Джейн, пришла Ребекка Блумвуд, – и указывает мне на ряд мягких кресел. – Скоро за вами придут.