Тайный Сигнал Барабанщика, или Как я вёл дневник

продолжал:

— Дальше идет Балбекова… Она тоже отпадает: во-первых, девчонка, а во-вторых, ее Нинкой зовут. А у нас первая буква «Т». Стало быть, остается один Буланчиков.

— Но ведь его Анатолием зовут.

Вите почему-то очень хотелось, чтобы и Буланчиков тоже отпал. Но я этого не допустил:

— Анатолий!.. А уменьшительно-то как будет? Толька! Мы его так и зовем. Это когда вырастет, его будут Анатолием величать. Значит, остановимся на Буланчикове… Чует мое сердце, что это он нас и разыгрывает! Сам подкладывает мне записочки и сам же потом насмехается: «Молодец! Гордость отряда!..»

И он один про Володьку Каталкина знал. Это же он поручил мне навестить его. Поручил, а сам, наверно, коварно сзади шел, все подсмотрел и потом Степану Петровичу рассказал.

— Сами идите домой! Я совершенно здоров!

— А что рассказал? — всполошился Витька: я ведь его не посвящал в историю с собакой.

— Да так… ничего особенного… Про собаку…

— Про какую собаку?

— Да там про одну. Я, в общем, вспугнул ее… Она сорвалась с цепи и убежала…

— А потом вернулась?

— Потом вернулась.

— Ясно! Собака всегда находит хозяина. А Толька все это видел и растрепал?

— Ну да…

— Завтра мы его разоблачим! — решительно заявил Нытик.

— Погоди. Надо еще узнать его отчество. Может, не подходит?

На следующий день утром, еще до уроков, я подскочил к Тольке Буланчикову и прямо в упор взглянул на него. Толька как-то вздрогнул и слегка попятился в сторону. «Ага! Смущается! Совесть заговорила!» — подумал я и, не отводя глаз, опросил:

— Как зовут твоего отца?

— Моего папу? А что?

— Как зовут твоего отца, я спрашиваю?!

— Сигизмундом Ивановичем…

— Все! Есть! Попался! Значит, ты — Толя Сигизмундович Буланчиков?! Попался!

— Кто? Мой папа?

— Не выкручивайся! Оставь своего папу Сигизмунда! Все ясно: он составляет вторую букву! Значит, ты и есть «ТСБ»? Ха-ха-ха! Все ясно!..

Толя слегка побледнел, глаза у него сделались круглыми, и он все время шептал:

— Успокойся, успокойся, Севочка!.. Ну, хорошо, хорошо… Допустим, что я попался, что я этот самый «БСТ»…

— Не «БСТ», а «ТСБ»!

— Ну пусть «ТСБ»… Допустим… Только не волнуйся, пожалуйста…

— Что ты меня успокаиваешь? Попался?!

— Ну, допустим… Только не волнуйся!

— Ага, сознался! Сам сознался! Значит, это ты подкладывал ко мне в парту ежа?! А потом еще насмехался? И записки всякие!..

— Ну, допустим… Допустим, что я действительно… так сказать, подкладывал… и ежа, и носорога, и кого хочешь! Только успокойся, успокойся, Севочка! Успокойся, Котелок!