Тайный советник

Берлога, верно, оказалась неподалеку. Медведь устроил логово вблизи берега, и пройти с полверсты по прибрежным корягам удалось за час. От приметного валуна свернули в лес и сделали сотню шагов. Медведя дома не было. Он заранее покинул окрестности, бежал от грохота игрищ. На медвежьей полянке темень стояла несусветная. Близнецы какое-то время шарили по стволам деревьев, озираясь на Федора. Он понял, в чем состоит его доля. За треть клада предстояло обеспечивать моральную поддержку воинам Великого Солнца и – при удачном исходе предприятия – перетаскивать золото.

Ребята нашли меченый куст вовремя. Наступала полночь, — самое время копать. Оставалось дождаться совпадения двух явлений. Две яркие звезды в южной части небосклона – Гугля и Матица – должны были «стать по дереву», то есть, вертикально. И папоротник теперь просто обязан был зацвести. Куст расправил длинные стебли, похожие на крылья огромной птицы. Полная луна освещала его, и куст серебрился мелкими листочками. Ярик и Жарик встали у куста, поглядывали на звезды и сопели носами. Федор прислонился к дереву у берлоги и погрузился в бездумное спокойствие. Давно ему не было так хорошо.

Вдруг братья охнули дуплетом и засуетились у куста. Федор открыл глаза и увидел, что молодой побег папоротника рядом с большим кустом светится слабым желтым цветом!

— Цветет! – просвистел в мистическом удушье один близнец.

— Светится! – подхватил другой.

Федор напряг глаза, боясь шевельнуться. Кончик побега вспыхивал в такт биению его сердца. Рука потянулась перекреститься, и цветок погас.

«Не место для креста!», — гугукнула ночная птица. Смирной опустил руку. Папоротник осветился.

— Тут нет цветка! – прошептал Ярик.

— Он без цветка горит! – подтвердил Жарик.

— Поэтому никто цветка не находил.

— А мы что нашли?

— Какая разница, копай давай!

Братья завозились с большой торбой, в которой Федор подозревал пустые мешки для несметных сокровищ. Но там нашлась небольшая лопатка из дубового теса.

Мальчишки стали азартно подрывать сразу оба куста – старый и молодой. Огненный цвет продолжал пульсировать, и теперь блуждал с одной ветви на другую.

— Чего он скачет, не ушел бы! Копай быстрей!

«А, правда? – чего он скачет? Бьется, как сердце. Будто со мной связан этот волшебный свет?! А если бы я не пришел?!». Еще чуть-чуть, и Федя подумал бы, что он – избранный, и потому никто не находил цветка, что его, Федора Смирного тут не было...

Но здравый смысл, охраняемый в юноше царской монетой, восторжествовал и на этот раз. Собственно, в монете и было дело. Это она отражала свет полнолуния и бросала лунный отблеск на крыло папоротника! Она и билась вместе с сердцем! Получалось, — это Федино сердце управляло лунным лучом!

Федор встал. Цвет папоротника погас.

— Погас! – взвизгнул Жарик.

— Копал бы быстрее! – сжал кулаки Ярик; копье стояло рядом, у берлоги.

«Еще подерутся!», – подумал Смирной.

Он подошел к братьям.

— Давайте я покопаю. Хоть что, а найдем! Вы же при цвете начали рыть? Много не будет, но хоть тысячную долю ухватим!

Он взял лопатку и стал размеренно подкапывать кусты. Близнецы обессиленно сидели под берлогой. Они молчали, а значит, — потеряли надежду. А что может быть страшнее крушения мечты?

— Ну, вот, — пробормотал Федор, выдергивая папоротник с корнем, — кажись, что-то есть!

Ярик и Жарик кинулись к яме и стали рвать землю руками.

— Есть! – прошептал один.

— Есть! – крикнул другой.

На этот ли крик, по случайному ли совпадению, но проснулась окружающая природа. Зашумели деревья, издалека донеслась песня, удары бубна, и страшно затрещало в буреломе.

— Медведь! – крикнул Жарик.

— Бежим! – подхватил Ярик.

Рванули к берегу, ломая сучья, спотыкаясь, падая. Потом бежали по щиколотку в воде, «чтобы сбить мишку со следа». До места гуляний добрались очень быстро. Медвежий ужас дышал в спину, холодил затылок.

Присели передохнуть у крайнего костра. Тут не было людей, — разбрелись по взрослым делам.

— Ну, что? Испугались медведя?

— Кабы медведь, кто б его боялся!

— А кто это?

Ярик кивнул в сторону озера, туда, где давным-давно, в прошлой жизни горела на воде ужасная Купала...

Осмотрели клад. Это были три большие золотые монеты. Совсем новенькие! Федор с восторгом смотрел на мальчишек, просто пил их радость.

— Вот, — сказал Ярик, — твоя доля.

Тяжелый кружок шлепнулся в руку, и Федор вспомнил забытое ощущение чуда, — когда ты стоишь в центре земли, и ладонь принимает вселенскую благодать.

— Ну, пойду, прогуляюсь, — сказал он дрожащим голосом. Очень ему не хотелось, чтобы воины Великого Солнца заметили следы слабости на его бледном лице.

Глава 20.

Восход Великого Солнца