Тайный Тибет. Будды четвертой эпохи

Как нам известно, он противостоял учреждению «церкви» или священства, и в результате после его смерти множество учеников, которых он собрал вокруг себя за долгую жизнь наставлений, очень скоро разделилось на группы в зависимости от того, как они интерпретировали слова учителя. Как это случается, когда духовное движение сильно и глубоко трогает сердца людей, буддизм раздробился и усложнился, появилось множество вариаций. Правда, несколько веков соблюдалась преемственность патриархов, числом двадцать восемь, вплоть до Бодхидхармы, который побывал в Китае в 526 году н. э., но их авторитет, по-видимому, признавался только в очень общем смысле. Каждые три-четыре поколения более ответственные представители напрасно старались собрать совет, чтобы обсудить и урегулировать противоречия: в Раджагрихе вскоре после смерти Будды, в Вайсали около 370 года до н. э., в Паталипутре в 246 году до н. э. Между тем стала проявляться медленная, но неизбежная тенденция по преобразованию первоначальной философии в религию, первоначального порядка в церковь, учителя в бога, нирваны в рай и духа в душу. Также появилась заметная тенденция считать, что карму можно изменить при помощи молитвы.

После обращения в буддизм царя Ашоки (269–232 до н. э.) философия Гаутамы начала свой триумфальный путь как религия масс. В 261 году Агдока провозгласил буддизм государственной религией, поставил памятники и надписи, учредил монастыри и храмы по всей Индии, заставил ученых людей составить первый канон (именно из него возникла Трипитака) и сам стал монахом. Буддизм времен Ашоки уже значительно отличался от первоначального буддизма. Во главу угла были поставлены этические и нравственные добродетели, правильная жизнь; осталось гораздо меньше пессимизма и ненависти в отношении жизни, гораздо меньше говорилось об идеале нирваны. Буддизм прошел через процесс очеловечивания и стал более благосклонно относиться к жизни и живым существам. Постепенно появились процессии и церемонии, зачатки священства, практиковался экзорцизм, благословения, толкование снов и гороскопы.

После падения империи Ашоки буддизм откровенно отошел от агностицизма или атеизма Гаутамы к метафизическому политеизму. В народном воображении, всегда восприимчивом к сверхъестественному, Будда неизбежно превратился из учителя в Господа, и солярные мифы, культы огня, древние автохтонные фантазии, легенды незапамятных времен внесли свой вклад в его идеализированную фигуру. Из Просветленного он превратился в Просветлителя, распространителя света, иными словами, в бога. Параллельное развитие произошло и в теориях философов. В конечном итоге они стали меньше интересоваться самим Буддой, чем бодхи, состоянием будды. Из отдельной личности он превратился в категорию, и Гаутама стал одним из многих будд. История Гаутамы уступила место учению о том, как быть буддой. Гаутама как индивид исчез, чтобы его место занял символ, проявление Абсолюта.

В этом времени относится фундаментальное разделение буддизма на две большие ветви: хинаяну, или «малую колесницу», и махаяну, или «большую колесницу». Хинаяна выступала за верность первоначальному учению Будды, противостояла теистическим тенденциям и не отступала от идеала архата; это была правая рука буддизма. За века она добилась гораздо меньшего успеха, чем махаяна. Она дожила до сегодняшнего дня, хотя и в сильно модифицированной форме, на Цейлоне, в Бирме и Сиаме. Махаяна с готовностью, почти с энтузиазмом, восприняла теистические, магические, эзотерические тенденции, не сопротивлялась введению буддизма как государственной религии и заявляла, что спасение доступно не только нескольким избранным аскетам, но всем (отсюда ее название «большая колесница»). Махаяна заменила агностицизм Гаутамы поклонением обширному сонму богов. Она снова усвоила символизм и придавала большее значение повторению священных формул, чем совершению добродетельных поступков.

Одновременно она отказалась от философской строгости первоначального буддизма ради религиозности более распространенного типа. Но при этом она стала более человечной, более благосклонной к людям, их помощницей; она уже не поворачивалась к жизни спиной, как мизантроп, хотя бы и по возвышенным мотивам. Так идеал архата («достойный»), занятого индивидуальным спасением, собственным бегством из мира сансары в нирвану, уступил место активному, сочувственному, сердечному принципу бодхисатвы («тот, чья суть просветление»). Бодхисатва – это существо, которое достигло состояния совершенства и готово навсегда уйти из круга сансары, но намеренно отказывается от нирваны, чтобы остаться среди своих ближних, которые по-прежнему пребывают в цепях невежества, желания и привязанности к чувственному и иллюзии, чтобы помочь им достигнуть конечной цели.