Тайный враг

«Кто же ты, Маргарита, откуда взялась на мою голову?»

— Я не помешала? — спросила Анна, увидев Самвела.

— Нет-нет, что вы! Я как раз собирался уходить, — заметил Самвел.

Он достал из кармана билет и путевку, протянул Виктории Павловне, улыбнулся и вышел.

— Что он принес? — спросила Анна.

— Билет.

— Что показывать будут?

Виктория Павловна протянула ей билет.

— Турцию? — ахнула Анна.

— Ага, на неделю, с ним.

— Вот молодец!

Но Виктория Павловна вдруг спохватилась и, взяв из рук у Анны билет, побежала к дверям.

— Ты куда?

— Догоню, отдам, пока не ушел.

Анна Вадимовна остановила подругу:

— С ума сошла! Наплевать в душу хорошему человеку…

— Ты думаешь, он хороший? — спросила Виктория.

— Похож.

— Но как же я поеду?

— Самолетом. А за деток не беспокойся, я побуду за старшую. Договорились?

— Погоди, как-то все неожиданно. Как я поеду? Я ведь его совсем не знаю.

— Долгое знакомство тоже, как выяснилось, ничего не значит. Девятнадцать лет! А что толку?

— Аня, мне больно на тебя смотреть. Может, я погорячилась?

— Нет, все правильно. Нельзя допускать, чтобы тебя использовали… Но это уже не имеет никакого значения. Пална, он был здесь.

— Кто?

— Юрий, — вздохнула Анна.

— Когда?

— Сегодня. У меня в поликлинике.

— И что? Вы объяснились?

Анна Вадимовна отвернулась и заплакала.

Виктория Павловна стала ее утешать:

— Ну-ну, прекрати. Москва слезам не верит.

— Он больше не вернется. Он вошел, когда Петров объяснялся мне в любви. И все неправильно понял.

Васька подошел к Анжелиной палатке с вывеской в одной руке и трехлитровой банкой — в другой.

— Что, Василий, талант высох? — спросила Анжела. — Или ты теперь у нас бродячий целитель: милостыню собираешь? Как говорится в народе, же не манж па сис жур?

— Ты была права, Анжелка, этот Риткин хахаль оказался… выхухоль.

— Видать, погнал тебя? — догадалась Анжела.

— Конечно. Испугался здоровой конкуренции. Жаль, что я не умею насылать порчу или там санстанцию какую. Я б наслал.

— Да, Вась, у тебя при трезвой жизни характер совсем испортился. Ты только посмотри на себя, стал противным злобным ворчуном. А какой был раньше! Веселенький…

— Это потому, что был навеселе.

— Так неужели твоя веселость заключалась в водке?

— Не-а, еще в портвешке… коньячке… Да что с вами говорить — не поймете!

Васька махнул рукой и ушел. Анжела и Доминика переглянулись.

— Анж, иль не фо па аккюзе Базиль де фер ле жюст па, — сказала Доминика.

Анжела ответила тоже по-французски:

— Ме же наккюз па. Же регрет дю пассе семплеман.

Доминика просила Анжелу не упрекать Василия в том, что он сделал неверный шаг, а Анжела ответила, что не упрекает, просто жалеет о прошлом.

Петик пришел к Крокодилу. Тот, нахлобучив очки на кончик носа, проверял Васькину бухгалтерию.

— Да у тебя тут настоящий офис! Чем это ты тут занимаешься? — поинтересовался Петик.

— Пытаюсь идти в ногу со временем, но плохо получается. А ты как, по делу или соскучился? Чайку налить?

— Некогда мне. На работе. Собирайся, Витя, я за тобой приехал.

— В милицию? Не поеду! Ничего не знаю! Никого не трогал! — возмутился Крокодил.

— Да не суетись ты так. С тобой один человек встретиться хочет. Женщина. Приглянулся ты ей.

— Кому?

— Маргарите Калашниковой. Слыхал о такой? Директор фирмы «СуперНика».

— Нет, не знаю. Слушай, Петь, будь другом, скажи, что не нашел меня, а? — попросил Крокодил.

— Вот так номер. Ты чего испугался? А ну, с этого места поподробнее. Значит, вы с Риткой все-таки знакомы?

— Понимаешь, мне нужно отчет сдать. Работенку закончить. Я сейчас не могу. Ты давай, езжай, а я потом подвалю, своим ходом. Только адресок оставь.

— Домашний? — уточнил Петик.

— Разумеется.

Петик записал адрес и протянул Крокодилу:

— Смотри, Витек, не дури. Мы договорились. Ты меня знаешь.

Крокодил кивнул. Петик ушел, а Крокодил бурчал себе под нос:

— Что же мне теперь делать? Что делать? Думай, Крокодил, думай! Заварил кашу, а теперь расхлебывай. Эх, Надька, все ты виновата!

Он выключил компьютер и вышел из каморки.

Петик быстро шел по рынку. За ним Лида. Догнала, поправила воротник:

— Петруша, погоди, дай ниточку уберу. Невеста прицепилась. Гляди, рыжая.

— Лида, прекрати! Глупостью занимаешься. Меня начальство ждет.

— Знаем мы ваше начальство, — Лида намотала нитку на палец, у нее вышла буква «М». — На букву М. — Мария? Маргарита? Мымра!

Петик попытался сбежать:

— Стоять! Стрелять буду! Петя, признавайся! — требовала Лидуся.

— Ну чего ты завелась? Люди смотрят. Ты меня, Лидка, не позорь, я уважаемый человек. Ты… ты мне это брось! Если бы я только захотел, давно ушел бы, еще после свадьбы. Слышишь, прекрати. Не плачь, кому сказал!

Лида плакала:

— Петенька, любимый, ведь ты меня не бросишь? Правда? Зачем тебе эти рыжие, а? Приходи сегодня пораньше, я винца куплю, посидим по-семейному.

— А на ужин что? Котлеты «де воляй» будут?

— Какой валяй? Я нормальные сделаю. Из супермаркета.

— Отставить котлеты из супермаркета, мне повышенное питание теперь требуется.

Лидуся рассердилась:

— А на что ты его, это повышенное питание, тратить будешь, а? На баб разукрашенных да разодетых?

Петик сник:

— Лид, да какие бабы, я с твоей гречки еле ноги таскаю, не то чтобы…