Тайный враг

— А зря вы ко мне на тортик не заглянули тогда. Просто объеденье получился — хоть и с покупным кремом.

— От сладкого зубы портятся, — заметила Татьяна и раздраженно сказала девочкам: — Ну что стали, в землю смотрите, идемте гулять.

— Ой, вы к озеру? — оживилась Валентина. — Так и я с вами пройдусь. Там воздух свежее — детям полезно.

Татьяна не возражала. Как раз наоборот, у нее появилась идея:

— Слушай, Валя, — сказала она. — Ты можешь вместе со своим и моих попасти тут часок. А потом заведешь их в 22-ю квартиру, сдашь отцу. Про меня скажешь, мол, стало ей плохо, пошла в больницу. Я заплачу, не бойся.

— Могу, конечно. Правда, вдвоем гулять веселее, но дело есть дело. И денег мне никаких не надо. Я же по-соседски. Вы ко мне с добрым сердцем — и я к вам так же.

Татьяна отдала девочек чужой тете:

— Слушайтесь тетю Валю. Мне нужно пойти в поликлинику полечиться. Тетя Валя вас отведет домой. Делайте все, как она скажет. Лёля, ты меня поняла?

— Мы сами дорогу найдем. Я запомнила, где наша квартира, — закапризничала Лёля.

— Не самовольничай. Пойдешь, куда тетя Валя скажет.

Татьяна ушла, а Лёля несмело спросила:

— Тетя Валя, а можно нам с Дениской поиграть?

— Нет.

Довольная Валентина стала кому-то названивать по мобильному телефону. Через некоторое время она повела Лёлю и Катюшу за угол дома и сдала с рук на руки Косаревой. Увидев Косареву, Лёлька порывалась убежать, но Валентина ее остановила:

— Стой, тебе мама сказала меня слушаться!

Косарева затолкала девочек в машину и увезла их. Ее план сработал.

Доминика надела элегантный костюм.

— Ты куда? — спросила Елизавета Андреевна.

— На рынок хочу сходить.

— Но у нас пока что все есть.

— А я не за покупками, Елизавета Андреевна, я на работу устраиваться.

— И на какую же должность? — поинтересовалась Елизавета Андреевна.

— На какую возьмут.

— Ника, ты уж прости старуху за бестактный вопрос… Но хорошо ли ты себя чувствуешь? Что за странная фантазия на тебя нашла?

— Елизавета Андреевна, прошу вас ничему не удивляться. Как когда-то писали в королевских охранных грамотах: все, что делает этот человек, делается во благо Франции. Я должна узнать правду. — И она ушла.

Виктория Павловна и Анна Вадимовна говорили о Боевой.

— Жалко девчонку. Но и его понять можно. Он к ней со всей душой, ребенка своим считал. А она…

— Слушай, Аня… Вот тебе и повод.

— Какой еще повод, Пална?

— Тебя делом Артемовой жены кто просил заняться? Твой Шевчук. Вот и звони, докладывай.

— Сейчас? Я что-то боюсь, — оробела Анна.

— Тогда давай я позвоню, раз ты такая трусливая.

— Зато в тебе, Пална, храбрости, смотрю, как в Анке-пулеметчице. Самвелу своему звонить будешь.

Виктория Павловна молча протянула Анне трубку.

— Юрий Владимирович, это Анна… Узнали? Я выяснила, что вы просили… Да. Когда? Хорошо, до встречи.

— Ну? Не томи. Что сказал классик? — спросила Виктория Павловна.

— Сказал, не телефонный разговор — сам приедет для беседы.

— Уж теперь, конечно, приедет. Сам, небось, ночами не спал: повод выдумывал, чтобы с тобой встретиться. — Виктория Павловна улыбнулась.

Анжела увидела пьяного Василия.

— А вот и флагман торгового флота, сам Василий Иванович, — прокомментировала Анжела. — Плывет, борясь с волной. Это ты с вечера такой или уже с утра пьян?

— А ты откуда, Анжела Кимовна, про дедушку моего узнала?

— Про какого еще дедушку? — не поняла Анжела.

— Дедушка мой по материнской линии — он ведь из Армении родом был. Левон Артурович Сутрапьян.

— Ну тебя с твоими семейными историями, расскажи лучше, что новенького внутренние голоса рассказали.

— А рассказали они мне такое: в одном черном-черном городе была черная-черная улица, на которой стоял черный-черный дом. В этом черном-черном доме… — гнусавил Василий.

— Стой, Василий, я этой присказки с детства боюсь. Никогда до конца дослушать не могла. Плакать начинала.

Но Василий продолжал:

— В черном-черном доме была черная-черная комната, в которой стоял черный-черный ящик.

— Кыш, кыш отсюда! Замолчи! — испуганно закричала Анжела.

— А в черном-черном ящике лежала черная-черная рука. И черная-черная рука говорит тебе: отдай…

Анжела с визгом ударила Ваську по руке:

— Не отдам! Не отдам сердце!

— Да нужно тут кому-то твое сердце. Я батон твой дежурный с маслом одолжить хотел, — уже обычным голосом сообщил Васька. — Голодуха что-то с утра напала. Старею.

Но покормить Ваську Анжела не успела, потому что к ним подошла Доминика.

— А где хозяин этой торговой точки? — спросила она.

— А вы из милиции? — подозрительно посмотрела на Доминику Анжела.

— Нет.

— Из налоговой? — насторожилась Анжела.

— Нет.

— Из санстанции?

— Нет.

— От пожарников?

— Нет.

— Все нет да нет, а что ж тогда «да»? — не выдержала Анжела.

— Я просто хочу поговорить с хозяином, — объяснила Доминика.

Анжела нехотя вынула мобильник, набрала номер:

— Самвел, тут тебя спрашивают. Откуда я знаю кто? Одета по-деловому. Говорит, не из налоговой. И не из милиции. Нет, не из санстанции. Да говорю тебе, не от пожарников. А черт ее знает, что ей нужно. Хорошо. Хозяин велел к нему подойти.

Но тут неожиданно подал голос Васька: