Тайный враг

— А то! У меня в арсенале десять способов открывания пива. Могу ногтями, могу кольцом, могу зубами, не говоря о таких пошлых способах, как об стол или об скамейку.

Васька отошел в сторону, сосредоточился и посмотрел на Крокодила пронзительно, как Кашпировский. Крокодил взболтнул пиво и вылил в рот. Но внезапно закашлялся, слезы потекли из глаз, пиво разлилось, он чуть не выронил бутылку из рук.

Васька удовлетворенно вздохнул:

— Получилось!

Крокодил с неподдельным ужасом смотрел на переполовиненную бутылку. Потом перевел взгляд на довольного Ваську.

— Ты что, подлюга, сделал! — заорал Крокодил. — Целый пузырь загубил!

— Он тебе теперь больше не понадобится, — объявил Васька. — Пройдут годы, и ты будешь вспоминать этот миг как самый счастливый и самый важный в твоей жизни. Потому что именно в это мгновение ты освободился от оков страшной зависимости, калечащей жизни миллионов мужиков, их жен, детей. Ведь, по сути, кто мы с тобой были?

Крокодил с недоумением смотрел на Ваську, а тот продолжал:

— Кто ты был?

— Витька… — ответил Крокодил.

— Правильно! Ты — Витька был! А я — Васька! Подзаборные мы с тобой ханурики были, вот кто!

— Эй, ты это, полегче… — обиделся Крокодил.

— Да что там душой кривить! Эта горькая свиней из нас сделала. Ведь после литра перцовки или зубровки… А лучше — на березовых почечках… Особенно, когда закусь хоть какая-то есть, так это — вообще прелесть… Жаль, что редко… Так вот… Я задумался: кто мы после этого? Как живем? О чем думаем?

Крокодил пожал плечами, слабо понимая, о чем идет речь.

А Васька продолжал:

— И все это из-за шмурдяка какого-то! Ведь я тебя спрошу, что я пил? Ну, отвечай. Я тебя спрашиваю. Что я пил?

— Откуда я знаю? — пробурчал Крокодил.

— Представь, самый дешевый портвейн.

— Это класс, он самый забористый, — похвалил Крокодил.

— Кто забористый? Да ты, вижу я, салага! А представь, что мы его — вместе с самогоном.

— У-у-Ух!

— Ага! У-у-ух! Я после такого неделю пузыри пускал. Но теперь это в прошлом, друг мой. Теперь ты свободен! Ты абсолютно свободный человек. Абсолютно! Я тебя это… Еще не знаю, как это называется, но можешь считать, что закодировал.

— Как? — ошалел Крокодил.

— Данной мне свыше силой и третьим глазом!

— Ты? Меня? Закодировал? А я тебя просил? Сволочь ты! — возмущался Крокодил. — Я тебе сейчас твой третий глаз-то выдерну. Чтобы людей не калечил.

Васька его успокаивал:

— Ты подожди, ты просто еще не прочувствовал своего счастья, а как прочувствуешь…

Косарева почти полностью изменила внешность: накрасилась по-новому, вставила в глаза линзы, надела парик. Ее просто нельзя было узнать!

— Какие серьезные приготовления. К чему готовишься? — удивился Самвел.

— Ты со значением спрашиваешь или просто из любопытства? — поинтересовалась Косарева.

— Какое может быть значение! Конечно, любопытство. Ишь ты, какая стала!

— Раз любопытство, так отвечу. Вот, семью восстановить задумала. Хватит мне болтаться по белу свету. Все одна да одна, как былиночка в поле. Буду бракосочетаться с Крокодилом. Час пробил.

— А, так это — свадебный прикид? — предположил Самвел. — А Крокодил хоть знает о твоих серьезных намерениях?

— Нет, но это — не проблема. Это только ты так долго пудрил мне мозги с нашей свадьбой-женитьбой. А Крокодила я и спрашивать не буду. Женится как миленький!

— Не надоело тебе, Надежда, одними пакостями жить?

— Достал ты меня своими нравоучениями. На себя бы посмотрел. За тобой тоже немало грехов числится.

— Грехи грехам рознь.

— А по-моему, или грех есть, или нет его. А уж какой он — большой или малый, не нам судить. Так что, прощай и прости, Самвел Михалыч, не поминай лихом. Упустил ты свое счастье.

Косарева глянула на Самвела свысока и ушла.

Голос звонившей был Петику не знаком.

— Здравствуйте, Петр Иванович?

— Да.

— Это секретарь Маргариты Викторовны Калашниковой. Она попросила меня позвонить вам и договориться о встрече. Она вас ждет.

— Что? Кто меня ждет? — не понял Петик.

— Я звоню по просьбе генерального директора фирмы «СуперНика» Калашниковой Маргариты Викторовны.

— Я такой не знаю.

— А она сказала, что вы в курсе.

Тут Петика осенило:

— Это от Ритки, что ли? Так бы и сказала. Что ей нужно и откуда она — генеральный директор?

— Я думаю, эти вопросы вам уместнее адресовать самой Маргарите Викторовне. Так я могу рапортовать о вашем приезде?

— Рапортуйте. Я буду, — согласился Петик. — Куда ехать?

Анжела разгадывала кроссворд.

— Задор, боевой дух. Шесть букв, — бормотала она.

— Отвага, — ответила Доминика.

— А от тебя, оказывается, польза может быть, — удовлетворенно заметила Анжела. — У меня раньше Ритка все слова угадывала, кроме географических всяких. А Васька, тот вообще мог завернуть такое… Говорит, был в школе отличником до четвертого класса. Хорошее образование получил. Ты тоже ученая?

— Даже слишком, — вздохнула Доминика.

— А чего тебя тогда на рынок понесло? С работы поперли?

— Можно сказать и так.

— Странно. Стариков прут, это понятно, а ты молодая, здоровая, образованная, чего ты с начальством не поделила? — спросила Анжела.

— Я и сама сейчас над этим думаю. Как надумаю, сообщу тебе.