Таис Афинская

Аристотель прислал со специальными гонцами свои новые рассуждения для ученика. Александр, конечно, не успел их прочесть во время тяжелого похода на высоты Парапамиза и Бактрии. Теперь он размышлял над писаниями великого философа и делился сомнениями с Птолемеем. Аристотель прежде всячески поощрял стремления полководца на восток, навстречу колеснице Гелиоса, а в последних трудах он остерегал Александра от безоговорочной веры в древние мифы, к которым был так склонен сын Олимпиады. Аристотель писал, что вряд ли Александр встретится со сверхъестественными существами, ибо никто из серьезных путешественников не встречал богоподобных людей или человекоподобных богов во всей известной Ойкумене.

Александр только усмехался. Для него следы Диониса, найденные им в Нисе, казались убедительнее софистических рассуждений старого мудреца…

Птолемей еще раз напомнил Таис о встрече в Вавилоне и просил не привозить туда, в жаркий климат, сына. Он обещал рассказать много интересного о странах, никогда не виденных даже мифическими героями.

Уже сейчас он прошел дальше Диониса, а плавание аргонавтов в Колхиду, по исчислению Неарха, было втрое короче пути, проделанного армией по суше через препятствия, куда тяжелее и сопротивление врагов, гораздо более многочисленных.

Птолемей писал из долины Свата, где «утренние туманы сверкают миллионами жемчужин над рощами низких деревьев, усыпанных густо-розовыми цветами. Быстрая река мчит изумрудную воду по лиловым камням, берега окаймлены ярко-голубыми цветами — широким бордюром, простирающимся до пологих склонов, заросших деревьями невероятных размеров, какие никогда не встречаются в Элладе и могут быть сравнимы лишь с кедрами Финикии и Киликии. Но те растут вширь, а эти — ввысь, вздымая свои темно-зеленые вершины на высоту полустадии. И здесь, как прежде, ели и сосны были очень похожи на македонские, и сердце вдруг сжималось от тоски по родным горам».

Таис остро пожалела, что не участвует в необычайном путешествии, но быстро утешилась, поняв, насколько затруднительно для Птолемея было бы оберегать ее в походе, тяжелом даже для закаленных мужей выдающейся силы. И уже нет ее верных тессалийцев и милого Леонтиска, всегда готового прийти на помощь…

Птолемей пишет о Роксане, сопровождающей царя. То жена великого полководца, божественного Александра! К ее услугам вся армия, а если она понесет ребенка от царя, то любой воин отдаст свою жизнь, чтобы уберечь наследника непобедимого властелина Азии!

А кто Таис? Гетера, любви которой Александр и хочет и бежит от нее, отвергая всенародно. Жена Птолемея, но после скольких возлюбленных этого собирателя красоты? Даже веселый тон письма настраивает на мысли, что Птолемей нашел в Бактрии и в долинах Инда прекрасных девушек и собрал хорошую добычу драгоценных камней. Конечно, из последнего кое-что достанется и ей, очевидно, выкупом за первое?

Нет, Птолемей знает ее равнодушие, подчас терзаясь этим признаком безразличия. Впрочем, оно для него и удобно…

Не успели быки Диониса откормиться на пастбищах Экбатаны, как появилась Гесиона, ничего не знавшая о Неархе и с жадностью перечитавшая письмо Птолемея. Было ясно, что критский флотоводец снова оказывался в своей стихии кормчего, составителя карт и строителя кораблей. «Рожденная змеей» уже оправилась от тягот совместного житья с беспокойным мореходом и в своей вавилонской розовой одежде стала красивой по-прежнему. Таис пригласила ее к Лисиппу, но Гесиона предпочла в утренние часы, когда ваятели занимались своим делом, оставаться дома и возиться с Леонтиском. К неудовольствию афинянки, прибавилась еще одна бездетная обожательница ее сына. Неарх не хотел детей, считая, что он не может быть им опорой: слишком неверна судьба моряка! На вопрос Гесионы, что он думает о ней самой, Неарх, скупо улыбаясь, ответил, что она достаточно умна, красива и богата, чтобы в случае его гибели позаботиться о себе. Гесиона пыталась втолковать критянину, что, помимо обеспеченности, ей нужно от него многое, именно от него и ни от кого другого в мире. Флотоводец говорил фиванке, что она вполне свободна, однако он будет рад, если она станет дожидаться его возвращения, ибо, к его удивлению, он не нашел нигде женщины лучше ее.

— А искал? — спросила Гесиона.

— Все мы не отказываемся от случая, — пожал плечами мореход.

Понемногу фиванка поняла, что избранник сердца столь же одержим мечтами заповедного Океана, как и друг его детства Александр. Александр не чувствовал себя хорошо без Неарха и старался всегда найти ему дело около себя, именуя главным кормчим своей армии. В результате Гесиона так долго оставалась одна в большом доме, что начала подумывать разойтись со своим знаменитым, растворившимся в недоступных далях мужем.

«Рожденная змеей» спрашивала, как мирится Таис с еще более долгими отсутствиями Птолемея. Подруга по-прежнему отвечала, что Птолемей ей не нужен так, как Неарх Гесионе.