ТАЙЦЗИЦЮАНЬ:Классические тексты Принципы Мастерство

Когда мы переходим к высшим стадиям совершенства, превосходящим уровень собственно психосоматики, на передний план выходит так называемая «воля» (и).Традиционно последняя определяется на редкость расплывчато – как «то, что исходит из сердца» или «движение сердца». Определения, предлагаемые современными авторами, не менее невнятны. Так, один из них определяет волю как «умственную деятельность центральной нервной системы в коре головного мозга» ¹. В современной китайской литературе это понятие обычно передается словами инянь

(думание) или иши(сознание). Еще у Чэнь Синя встречается сочетание

¹

Ван Чжиюань. Ян-ши тайцзицюань цюаньши. Лилунь пянь,с. 113. Определение заведомо неверное, если учесть, что в классических текстах тайцзицюань встречается выражение «воля всего тела».

«намерения-мысли» (и сы).Западные исследователи переводят его словами «ум» (mind) или, как К. Деспё, «мысль» (реnsее), что явно ошибочно, поскольку речь не идет об интеллекте или мыслительном процессе.

Значение данного понятия, как и всех других в даосском лексиконе, следует выводить, конечно, из его общего культурного контекста. Речь в действительности идет о неком имманентном динамизме жизни, спонтанном устремлении, предваряющем всякую предметность опыта и знания и в условиях полной слитности внутреннего и внешнего, духовного и материального аспектов существования, их со-вовлеченности в поток «единого ци» обладающем безупречной действенностью. В китайской мысли было принято различать в человеческом опыте то, что «еще не проявилось» и, следовательно, не может быть предметом объективного знания (между прочим, одно из обозначений «центрированности»), и «уже проявившимися» чертами душевного состояния и мышления. Последние в идеале составляли область мирового согласия (хэ).

Рассматриваемая «воля» относится к первой категории душевных актов. Она относится к символическому, или виртуальному, измерению бытия, а потому предвосхищает и проницает весь мир вещей.

Согласно традиционной формуле, «в воле ценно отдаленное», т.е. она устремляется за горизонт видимого, вообще предметного мира и по этой же причине недоступна для эмпирического или умозрительного знания. Тем не менее, в соответствии с уже известными нам принципами китайской психо-антропо-космологии, эта спонтанная воля имеет, как выражается Чэнь Синь, свое «подобие» в предельной явленности мира, взятого как целое, в полноте чувственного восприятия. Очень многое в «секретах» тайцзицюань определяется как раз тем, что мы можем «знать», «воспринимать» эту волю, не имея о ней сколько-нибудь ясного объективного представления. По словам Чэнь Синя, воля присутствует в кисти каллиграфа, причем в его письме проявляется качество его воли ¹. Одним словом, в воле – в строгом соответствии с уже известной нам интрафизикойсамопревращения и подобия – мы пребываем как раз там, где нас нет. Да и сама воля подчиняется этому принципу: «когда в воле нет воли – вот подлинная воля»,- гласит популярное даосское изречение.

Здесь уместно сделать небольшое философское отступление. Дело в том, что китайская традиция не знает одного фундаментального порока западной мысли: стремления непременно приписать сознанию предметное содержание и рассматривать его как статичную данность. Если на Западе сознание предстает как своего рода контейнер, содержимое

Чэнь Синь. Чэнь ши тайцзицюань туцзе, с. 138.

которого можно исследовать, то коренная метафора сознания на Востоке – это, скорее, поток, свободно изливающийся из перевернутого сосуда. Это сознание всецело функционально, его природа – встреча, со-бытийность всего сущего. Оттого же сознание как воля в тайцзицюань не мыслится отдельно от кинестезиса тела в его цельности, но оно всегда превосходит актуальное состояние, увлекает за грань наличного и понятного. Тем самым оно может «вести» тело. В практике тайцзицюань это означает, что «воля» устанавливает связь с инобытием, «иным-как-одним», предвосхищает и приуготавливает переход в новое состояние, обновление опыта. Если, к примеру, актуальное состояние воплощает «пустотность» или «закрытость», то воля ведет к «наполненности» и «открытости» и т.д. И если комплекс нормативных движений усвоен до автоматизма, то и воля действует без усилия, спонтанно, продолжая быть моментом неустанного бодрствования духа.