Тающий мир

Шмеля, еле передвигая ногами, подошёл к окну и глянул на распахнувшийся внизу город, вдохнув сырой, отдающий помоями, воздух. Улицы, как обычно, были запружены. В канавах, как всегда, возились бичи. Ничегошеньки не изменилось в этом душном, скотском, неблагополучном и неуютном городе, где приличного эльфа, заслуженного работника СВР, будущего дипломата, ум, честь и совесть Империи, заставляют спать, не избавив его нежные ушки и чувствительный носик от всяческой погани.

«Ничего, гады, – погрозил Шмеля клокочущей улице, – я ещё с вами поговорю! Я вам покажу, почём фунт лиха!» Да, увы, теперь он хотел нести добро и просвещение этим роющимся в отбросах свиньям. Вчера, только покинув императорский дворец, Шмеля мгновенно взялся за исполнение обязанностей агента СВР, отбив троих парней от злобной старушки. Ребята просто старались помочь бабушке донести тяжёлую сумку до дома; один из них, видя мучения старухи, от отчаяния даже попытался вырвать ношу из её рук, но бабуля оказалась на редкость упёртой и огрела юношу этой же сумкой по хребту. Вариации помощи старушенции терпели фиаско одна за другой, и, не подоспей Шмеля вовремя, дело могло кончиться совсем плохо. В итоге злую бабку повязали и отправили на трое суток в казематы – перевоспитываться. Будет знать, карга старая!..

…От сладких воспоминаний Шмелю оторвал склизкий голосок Кыси, стоящего на площади перед штаб-квартирой и пытающегося докричаться до друга вот уже битые десять минут.

– Шмеля! Шмелик! – зазывал он. – Шмелёныш! Шмелюня! Шмелюнёныш!.. Эй, говнюк ушастый, а ну бегом спускайся! Я тебе чё, пугало огородное, чтобы тут торчать?

Шмеля тоскливо вздохнул и с грустными мыслями о том, что сейчас Кыся будет жрать землю под его чутким руководством, покинул цитадель СВР, напоследок поплутав в поисках лестницы вдоль вереницы бесконечных дверей, из-за которых иногда доносились стоны, крики и слёзные мольбы «не бейте, дяденька, я всё подпишу!» Новичку не хотелось покидать штаб-квартиру на самом интересном месте, но ослушаться Гекса не хотелось всё-таки больше.

– Доброе утро, напарник! – заулыбался Кыся, едва Шмеля вышел под яркое солнышко. Улыбку как корова языком слизнула, когда кулак Дырнявкина вошёл в тесный контакт с челюстью Затюканского, и Кыся очутился на кирпичах площади, по обыкновению скуля себе под нос.

– Понял, за что? – Шмеля схаркнул под ноги. – А сейчас поднялся, привёл себя в порядок и сказал мне, что делать дальше.

Громко булькая, Кыся поспешил выполнить его просьбу.

– Надо идти к главным воротам. Там нас Гекс ждёт с вещами.

– А, он нас решил проводить! Как мило! А вещи – это, поди, тот умник-волшебник? Ну, пошли, хайло ты неумытое!

Однако у ворот их ждал только Норман Фуфел в окружении двух осликов, увешанных различной формы мешками. У бедных животин от обилия поклажи подрагивали ноги, закручивались уши и краснели глаза.

– Шмеля, – глядя на мага как на последнее ничтожество, надменно представился Дырнявкин.

– Оч-чень, оч-чень рад, что вы с нами! – забрюзжал радостно Кыся, пожимая ладонь Фуфела и разбрызгивая слюни. – Я Кыся, а вы, надо полагать, учёный волшебник? Приятно, что вы не оказались врагом Империи! А то, знаете ли, пришлось бы вас прямо здесь кокнуть!

Норман покраснел и потупил глазки.

– Спасибо!.. – выдавил он. – Я, признаться, не ждал столь радушного приёма в вашу компанию.

– Ну что вы! – взвился Кыся. – Уж как мы рады!..

– За себя говори, – пихнул его локтём Шмеля.

– А где мистер Гекс? – вращаясь, вопрошал Кыся.

– Ах, да! Совсем забыл. – Норман протянул ему большой конверт, который тут же был перехвачен Шмелей и дерзко вскрыт эльфийскими воровскими пальчиками.

– «Мои тупоголовые подопечные! Как жаль, что вы покидаете нас, и как хорошо, что это надолго! Не серчайте за то, что не провожаю – боюсь, как бы кое-кто не разрыдался. Помните про долг, паразиты! Скучать вам не придётся, ибо впереди долгий путь, где найдётся кому вас выпотрошить. А дабы вы не заблудились по пьяни на просторах Растамании, оставляю вам карту Западловья. Кто будет главным в вашей шайке, решайте сами, только не попереубивайте там друг друга раньше времени. С наилучшими, но не самыми искренними пожеланиями, ваш Гексулечка.» Козёл ты, Гексулечка! – подытожил Шмеля, когда письмо было прочитано.

Из рукава Кыси возникла записная книжечка.

– Только попробуй, мой хороший! – злобным тоном остановил его Шмеля. – Я твою рукопись тебе в зад вобью, ежели в ней появится моё имя! Доступно пояснил?

Кыся, у которого ещё побаливала челюсть, поспешно порвал книжку на клочки и отшвырнул их подальше.

– Умница! – подобрел Шмеля, перевернул послание и обнаружил на обратной стороне карту. Норман и Кыся, стукаясь лбами и пыхтя, с любопытством разглядывали творение министерской руки.

– Рисует, как курица лапой, – констатировал Фуфел. – Никакой объективности.

– Согласен, – ввернул Шмеля, – ублюдский почерк и ни черта не понять.

– Да, это рисунок Гекса, – кивнул Кыся.

Шмеля скомкал бумажку и отфутболил её прочь.

– Хрен с ней, с картой. И без неё всё ясно.

– А куда мы пойдём? – недоумевал Кыся.