Так было. Размышления о минувшем

«К тому же, – подчеркнул я, – мы сами не можем принять никаких мер, поскольку без согласия и содействия Китая это невозможно. А он, конечно, не даст согласия на ввод наших частей во Вьетнам. Да и сами вьетнамцы, как вы знаете, отказались от наших сил, которые мы им предлагали. Что касается Кубы, то, конечно, американцы, и в первую очередь Джонсон, хотел бы с Кубой расправиться, но я не вижу данных, которые говорят о том, что американцы готовятся напасть на Кубу».

Говоря о Доминиканской Республике, я сказал, что мы с ней никакими обязательствами не связаны, но ведем всю необходимую борьбу против американцев в защиту Доминиканской Республики в Совете Безопасности политическими средствами. И Кастро очень доволен нашей позицией в этом конфликте.

Я выразил удивление и неудовольствие по поводу тона доклада и предложений министра.

«Все предложенные меры не дадут никакого эффекта, если не иметь сознательной целью начать третью мировую войну, но должны ли мы воевать в Европе против американцев, когда они повода прямого не дают, ведут себя вполне прилично и в Берлине, и в других странах, где находятся наши войска? И разве не ясно, что это станет началом третьей мировой войны?

Главный смысл всей нашей политики – сохранить мир для Советского Союза и тех социалистических стран, с которыми мы имеем прямые договоры об обороне. Если, например, нападут на ГДР, Чехословакию и другие соцстраны, то, конечно, мы должны будем воевать».

Я предложил никаких мер не принимать, а если есть планы учений войск и других подобных мероприятий, то провести их в назначенные ранее сроки. Что же касается предложения созвать Консультативный комитет Варшавского пакта, против этого я не возражал, поскольку созыв через полгода очередной сессии будет естественным. Там и обсудить с союзниками вопрос о нынешней обстановке и другие вопросы, но нам не следует им предлагать что-либо из того, о чем говорил министр обороны. Можно спросить, что они думают по поводу действий США, и выслушать их предложения. Я сказал, что убежден, что ни Польша, ни Чехословакия, ни другие страны не поддержат предложения, высказанные нам здесь.

Выступил также Косыгин, сказав, что ведь когда-то Сталин начал блокаду Западного Берлина, но вынужден был отступить, при этом мы потеряли наш престиж. Неправильно сделал и Хрущев в 1958 г. и в 1961 г. после выступления Кеннеди по поводу увеличения количества оккупационных войск. Это не привело к поднятию нашего престижа, а наоборот.

Подгорный и Суслов высказались в том же духе.

Договорились через месяц-полтора провести очередное Консультативное совещание, но такого рода предложений не вносить.

После отстранения Хрущева кое-кто в Президиуме, например Шелепин – это я точно помню, высказал мысль, что отношения с КНР обострились по вине Хрущева. Поэтому было решено предпринять кое-какие меры по налаживанию межгосударственных отношений. Я был особого мнения о причинах конфронтации между КНР и СССР, но предпринять шаги к улучшению отношений считал правильным. Но то, что было предложено, меня просто поразило.

В середине июня 1965 г. на заседании Президиума ЦК был поставлен вопрос о том, что хорошо было бы передать ЦК компартии Китая и правительству Китая предложение о подписании договора о дружбе и сотрудничестве между СССР и Китаем, в котором было бы заявлено, что всякое нападение на Китай будет рассматриваться как нападение на Советский Союз. Тем более что фактически такое заявление было сделано Хрущевым в 1958 г.

Очень возможно, что китайцы это дело не примут в данных условиях, но зато отказ разоблачит их в еще большей степени и укрепит наш авторитет и влияние в других социалистических странах и коммунистических партиях.

По этому поводу я высказал следующее.

Между односторонним заявлением, сделанным Хрущевым семь лет тому назад, когда наши отношения с Китаем были хорошие, и формальным договором между нашими государствами сейчас – большая разница. Нужно иметь в виду, что китайцы всячески стараются нас столкнуть с американцами. Они могут использовать такой договор, чтобы втянуть нас в военные действия с Соединенными Штатами.

Нельзя исходить из того, что китайцы обязательно не примут этого договора, могут и принять. Поэтому лучше исходить из того, что примут, – хотя я лично склоняюсь к тому, что не примут. Но могут принять и предложить, чтобы такой же договор был подписан одновременно с ДРВ. В нынешних же условиях такой договор с ДРВ означал бы прямое вступление наше в войну с американцами. Пойти на такой договор с Вьетнамом нельзя. И я думаю, что если нам это предложат, то нам придется тогда отказаться, а значит, поставить себя в очень трудное положение.

А могут китайцы и такой номер выкинуть: трехсторонний договор между СССР, Китаем и Вьетнамом. Вот почему рискованно такой шаг делать.

У нас уже есть договор с Китаем против агрессии Японии и союзнических держав.

Когда я был в Японии, то мне заявляли руководящие деятели правящей партии и государства, что, по их мнению, этот договор потерял силу, хотя, может быть, я неточно цитирую сейчас.