Читаем Так говорил Богомолов полностью

в соленую воду спуская усталые ноги,

не понимая,

пить глазами Его бытие,

не разбирая,

слышать шепот Его сам с собой говорения,

а мне только страшно перед этим могучим затоном?”

И, посещая робко храмы русские нежные,

где паству блудящую согревают словами благими мужчины

красивые,

думает страшно:

“Может, спасшись отчаянно из волн, тело уже ощупывавших,

напросился туда я, где мне не рады и терпят,

скажем, только из вежливости;

и должен сам я найти время, силы и мужество попрощаться?”

– Возможно, – зевает настоятель, прозваный монахами

“Танечка”

и с фамилией Судорога.

Монастырь был чисто мужской и немного северный,

где-то вкруг озера Ладога расположенный – туда по осени

отправился он по путевке льготной.

– Посоветуйте, батюшка!

– Айда купаться!

Таня Судорога купался в пресной Ладоге голым конем

и ржал. И табун

монахов крестил почти ежедневно.

Потом возвращение с крестом на груди, добытым

в крещении

судорожном

(ибо холодна до судорог Ладога осенью),

попытка повеситься, не замеченная родными,

тихий уют Нового года в семье,

и снег над городом каменным

опадает на месяцы пятиконечные Крепости Красной.

И потом весна, кажется.

И тепло забыло печаль.

Самолет с супругой и потомком взмывает и, увы,

приземляется

в краю ином. В раю турецком.

8.

Кто же, что же сделал(о) пробоину в корабле?

Снится: дед торпедой (или дед-торпеда),

руки сложив подобно Гагарину на Гагаринской, пробивает

корму.

Перевернулся Саша на бок иной

(так бутылки в подземных хранилищах

переворачивают мудрые виноделы).

Дед лежит на подушке соседней и смотрит на него глазами.

Дед отчего-то младенец.

Вдруг задул ветер, и рябью озерной

подернули гладь лица детского морщинки знакомые.

Плачет сновидящий.

Слеза соленая стекает на губы дремотные,

оживляя вкусом своим видение новое.

И вот, что снится ему ночью, пока жена с сыном плывут

по лунной дорожке к горизонту ислама недостижимому,

ублажая тела православные.

А снится ему детство, и хотело море

наполнить его собой, как сосуд,

раз навсегда утолив печали и жажду.

9.

Истончается шелк летней ночи,

тьма высыхает на утреннем солнце.

Не давая сну иному накатиться на прежний волной,

языком шершавым,

горячим и влажным, словно политый летний асфальт,

она проводит по его коже. Она:

с волосами цвета сливы (синий),

глазами цвета винограда (зеленый),

губами цвета свиного,

сосками цвета маминых волос татарских (черный),

без волос,

и ножками темного дерева полированными

с коготками-завитками на конце.

Пантера полосы среднерусской за 500 долларов

и по имени Женя.

Закончили. Свернулся член калачиком.

Таблетку неизвестного действия пантера на язык

положила,

язык изогнулся, вбросив таблетку в горло.

Жидкость прозрачной воды смыла таблетку дальше,

в сверкающий и ухоженный унитаз ее пищепровода,

куда дрочил он сперму, во тьме сверкающую мириадами

звезд –

тех звезд с возможностью жизни, которых

ни один звездолет злоебучий

из книжек любимых его про Альдебаран

никогда не достигнет.

Смылась таблетка.

И блядь смылась освежающей силою утра.

10.

Он лежит и смотрит в окно.

Сорокалетний мудак, читающий фантастов,

в детстве едва не захлебнувшийся

гадкой водой из черного-черного моря.

Ветер качает

деревьев водоросли за перепонками ух оконных стеклянными.

Она (жена) тоже смотрит утро. Правит трусы, забившиеся

в промежность,

укрощает грудь, взбесившуюся от купания, и, соски

чуть обнажая,

возбуждаясь интеллигентно при виде мужских Микеланджело,

Мироточит любимая.

Л’Акримозов, кстати. Такова фамилия ее любовника.

Но это внезапное перемещение во времени и пространстве

больше не повторится.

11.

Первый раз, первый раз изменил он.

Первый раз, первый раз позволил себе скрасить

одиночество телом невенчальным.

“Ей было 25? Или 45?”

Мысль летает как муха, садится

на нос, на бровь, на лоб, на колено, на локоть.

Выходит из квартиры, выходит из дома, просто выходит.

Сосед переезжает за город в деревянном ящике.

Вдруг слышит: неясная речь.

Откуда? Откуда?

Речь неясна, и близко нет никого,

и машина заводится по мановению.

Но угроза безмолвная скрыта в ее беспрекословном

подчинении.

12.

Воздух в жаркий день ощущается только на скорости.

Но сегодня в воздух вселился ветер.

Ветер-перс. Ветер-гончая.

Сухая и короткошерстная гончая ветра

бежит вровень с машиной, высунув язык, и порою

смотрит таинственным глазом на Сашу.

“Скоро воспоследуют всадники на скакунах

с головами, завернутыми в тряпки,

и с саблями наперевес.

И полетят, полетят, полетят, полетят головы неверных”.

Крест сжигает грудину.

Чувствует Саша: “Надо пустить кровь страху”.

Хоть и осталось его чуть-чуть на голове лысой.

Резина авто вкопалась в дымящийся асфальт.

Садится в тени зонтика, заказ: холодный чай со льдом.

Небо синее. Стекла зеркальные очков сверкают.

К ветряному лепету непонятному почти привык.

Через три тысячи километров свежее страшное море.

Через миллионы – горячее Солнце.

Где-то сзади земного шара – Луна.

Тая, лед умножает чай, длит время медитации.

Кинул осколок на асфальт – расплавился.

Мокасины со ступни, как лифчик с груди,

сбросил

и мясо на мокрое положил.

Шуршанье толпы: голый человек идет.

Совсем голый.

Член его стоит – потный стоячий хуй,

как Ангел капотный “роллс-ройса”.

Рассекает безумец. Крики, возмущение, полиции нет.

13.

Перейти на страницу:

Все книги серии Эксклюзивное мнение

Тест Тьюринга
Тест Тьюринга

Русский эмигрант Александр, уже много лет работающий полицейским детективом в Нью-Йорке, во время обезвреживания террориста случайно убивает девочку. Пока идет расследование происшествия, он отстранен от работы и вынужден ходить к психологу. Однако из-за скрытности Александра и его сложного прошлого сеансы терапии не приносят успеха.В середине курса герой получает известие о смерти отца в России и вылетает на похороны. Перед отъездом психолог дает Александру адрес человека, с которым рекомендует связаться в Москве. Полагая, что речь идет о продолжении терапии, Александр неожиданно для себя оказывается вовлечен в странную программу по исследованию искусственного интеллекта под названием «Тест Тьюринга». Чем глубже Александр погружается в программу, тем меньше понимает, что происходит с ним и с миром и кто сидит по ту сторону монитора…

Александр Петрович Никонов

Фантастика / Триллер / Фантастика: прочее

Похожие книги

Александр Абдулов. Необыкновенное чудо
Александр Абдулов. Необыкновенное чудо

Александр Абдулов – романтик, красавец, любимец миллионов женщин. Его трогательные роли в мелодрамах будоражили сердца. По нему вздыхали поклонницы, им любовались, как шедевром природы. Он остался в памяти благодарных зрителей как чуткий, нежный, влюбчивый юноша, способный, между тем к сильным и смелым поступкам.Его первая жена – первая советская красавица, нежная и милая «Констанция», Ирина Алферова. Звездная пара была едва ли не эталоном человеческой красоты и гармонии. А между тем Абдулов с блеском сыграл и множество драматических ролей, и за кулисами жизнь его была насыщена горькими драмами, разлуками и изменами. Он вынес все и до последнего дня остался верен своему имиджу, остался неподражаемо красивым, овеянным ореолом светлой и немного наивной романтики…

Сергей Александрович Соловьёв

Биографии и Мемуары / Публицистика / Кино / Театр / Прочее / Документальное
Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество
Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество

Русско-китайские отношения в XVII–XX веках до сих пор остаются белым пятном нашей истории. Почему русские появились на Камчатке и Чукотке в середине XVII века, а в устье Амура — лишь через два века, хотя с точки зрения удобства пути и климатических условий все должно было быть наоборот? Как в 1904 году русский флот оказался в Порт-Артуре, а русская армия — в Маньчжурии? Почему русские войска штурмовали Пекин в 1900 году? Почему СССР участвовал в битве за Формозский пролив в 1949–1959 годах?Об этом и многом другом рассказывается в книге историка А.Б.Широкорада. Автор сочетает популярное изложение материала с большим объемом важной информации, что делает книгу интересной для самого широкого круга читателей.

Александр Борисович Широкорад

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Управление будущим
Управление будущим

Георгий Почепцов – доктор филологических наук, профессор, автор пятидесяти книг на тему информационных войн, пропаганды, теории коммуникации, информационных и коммуникативных технологий. Заслуженный журналист Украины, член Национального союза писателей. В издательстве «Фолио» вышли его книги «Пропаганда 2.0» и «Виртуальные войны. Фейки». В мире наступил период, когда меняются не только правила управления, как это было после Первой мировой войны, когда появилась Лига наций, и после Второй, когда появилась ООН. Страна, которая строит будущее, будет жить по своим правилам. Страна, которая не делает этого, будет жить по чужим, поскольку она будет строить будущее для кого-то другого. Будущее интересно в первую очередь военным, мировым нефтяным и газовым компаниям и государствам в сфере энергетики. Все эти сферы больше других зависят от будущего. Но сегодня будущее повлияет на жизнь каждого, поскольку все будут зависимы от роботизации и развития искусственного интеллекта, так как исчезнет множество профессий.

Георгий Георгиевич Почепцов

Публицистика