Так говорил Заратустра

Когда отстоится воздух,И утешительница-росаНезримо — неслышно низойдет на землю,ибо легка ее обувь,Как у всех кротчайших утешителей, —Вспоминаешь ли ты, о пылкое сердце мое,Как некогда алкало росы, слезы небесной,Как жаждало — изможденное;А солнце бросало на тебя косые взглядыСквозь черное плетение деревьев,И взгляды эти, лучи его,Слепящие, насмешливые,Затевали злую игру вокруг тебя,Мелькая на травянистых тропинках,Залитых закатным золотом раскаленного ока?«Ты? Истины Жених? — насмехались они, —О нет! Поэт — и только!Зверь изворотливый и хищный,Обреченный лгать,

Лгать без принужденья, искусно и умело,Зверь, жадный до поживы,Лицо скрывающий под разноцветной маской,Ты — маска самому себе,И самому себе — добыча!И это — Истины Жених?О нет! Безумец, поэт — и только!Способен ты лишь к ухищреньям речи,Скрываясь под личиной сумасброда; ты —мастер на словесные коленца;Ты возводишь мосты из слов — разноцветные радуги,И по ним, ненадежным, слоняешься бесцельно,Витая меж воображаемым небомИ выдуманной землей, —Безумец, поэт — и только!И это — Истины Жених?Не холодный, не бесстрастный,Не набожный,Не истукан, пред храмом,Нет! Но нетерпимый к изваяньям Истины,

К безжизненным ее подобьямЖилище твое — пустыня, не храм.Ты полон дерзости кошачьей,Запрыгнуть норовишь во все Случайное,Как подлый кот в открытое окно,Тебе щекочет ноздри одурь девственного леса —Призывная, манящая,Тебе бы оказаться в том лесуСреди зверей в нарядных пестрых шкурах,Тебе бы зверем быть —Могучим и надменным,Блаженно-кровожадным,Божественно и дьявольски прекрасным,Коварным,Ты фыркаешь от страстных вожделений,Не ведаешь греха в погоне за добычей!Тебе бы зверем быть,Орлом, что зрит свои глубины,Паря над бездной,

Потом внезапно,Разгоряченный голодомИ трепеща сладострастно крылами,Низринется на блеющих ягнят,Ибо жестоко ненавидит он овечьи душиИ тех, чей взгляд невинен, как у агнца, —Пушистых, серых и ручных.Как у орла, у пантеры —Вожделения поэтаИ страстные желания твои,Сокрытые под тысячью личин,Ведь ты — безумец, ты поэт — и только!Взираешь ты на человека, как на Бога,И в нем же видишь ты покорную овцу;И высшая тебе награда —Терзать и Господа, и агнца в человеке,Терзать, смеясь при этом!Услада в том пантеры и орла,В том счастье высшее безумца и поэта!»Когда отстоится воздух,

В размытом зареве заката проступаетЗавистливо вкрадчивыйБледно-зеленый лунный серп,Враждебный дню, крадется он над розами,И с каждым шагом лунного жнецаЦветы бледнеют, поникаютИ погружаются все глубже в темноту: —Так некогда и я,Поникший и усталый от Дневного,Больной от света,Отринул мудрости безумьеИ страстные дневные помышленьяИ погрузился в сумерки,Страждущий и опаленный прозреньем одной истины:Помнишь ли ты, пылкое сердце мое,Как некогда тебя снедала жажда? —Жажда быть отринутымОт всякой мудрости!Только безумец! Только поэт!