Так и было

Сборы были недолгими. Ибо едва ли не впервые мы не загружали трансмиссии танков ящиками с боеприпасами и бочками с горючим, так как недавно полученная довольно большая партия новеньких машин позволила транспортировать на колесах не только тяжелое вооружение и мотострелков, но и значительные запасы горючего, боеприпасов, другого военного снаряжения.

Марш танковых и автомобильных колонн корпуса происходил в темное время суток, притом при проливном дожде. Дороги, что вполне понятно, вскоре развезло. Тыловые подразделения на «фордах» и «зисах» отстали от танков и в район первой дневки своевременно не прибыли. В результате чего боевые машины в этом месте дозаправлены горючим не были.

Правда, личный состав обошелся без сухого пайка. Но за автокухнями пришлось посылать несколько танков.

К назначенному сроку в заданный район прибыли не все бригады. Подтягивание некоторых из подразделений, а также тылов проходило в течение еще двух суток.

И вот в яблоневый сад на окраине Новосиля, где в неказистой хатенке сторожа расположился штаб 15-го танкового корпуса, приехали командарм П. С. Рыбалко и член Военного совета армии И. С. Мельников. Строго указав командиру корпуса генералу Ф. Н. Рудкину на допущенное отставание бригадных тылов, П. С. Рыбалко ознакомил нас с общей обстановкой на данный день. В частности, рассказал, что советские войска, измотав противника в ожесточенных оборонительных боях под Курском, сами предприняли решительное контрнаступление против боевых порядков гитлеровцев. В частности, войска левого крыла Брянского фронта под командованием генерала М. М. Попова вклинились в неприятельскую оборону на глубину порядка 22 километров и вышли на рубеж реки Олешня. Однако их последующие попытки с ходу форсировать реку и прорвать оборонительные позиции гитлеровцев теперь уже на западном берегу Олешни пока еще не увенчались успехом.

— Для ускорения темпов наступления войск левого крыла Брянского фронта Ставка Верховного Главнокомандования решила ввести в сражение нашу 3-ю гвардейскую танковую армию, — водя указкой по карте, закончил командарм.

А затем П. С. Рыбалко зачитал нам приказ командующего Брянским фронтом, из которого явствовало, что войска 3-й гвардейской танковой армии должны после прорыва 3-й и 63-й общевойсковыми армиями обороны противника на западном берегу Олешни войти в сражение на участке Аввакумовский, Заброды. И, развивая наступление на Спасское, Нарышкино, обойти Орел с севера и запада.

К концу первого дня боя нам предписывалось перерезать шоссейную и железную дороги Мценск — Орел, форсировать реку Оку и захватить плацдарм на ее западном берегу. В дальнейшем, уже к исходу третьего дня, овладеть населенным пунктом Нарышкино, что в 30 километрах западнее Орла, где и соединиться со 2-й танковой армией генерала А. Г. Родина из состава войск Центрального фронта. То есть завершить окружение орловской группировки войск противника.

В ночь на 17 июля части нашего 15-го танкового корпуса начали выдвижение в выжидательный район, который находился в 10 километрах от переднего края обороны противника. По прибытии на место в штабах корпуса и бригад закипела работа по организации предстоящего боя.

Большую часть этого дня я провел в подразделениях 113-й танковой бригады. Вначале познакомил ее нового командира полковника Л. С. Чигина и его заместителя по технической части капитана-инженера И. С. Лакунина (заодно и сам познакомился с ними поближе) с корпусным планом технического обеспечения предстоящих боевых действий. Затем рассказал им о традициях нашего корпуса, о ратных подвигах их предшественников под командованием еще первого комкора генерала В. А. Копцова.

Полковник Л. С. Чигин сразу же понравился мне своей горячей приверженностью к танковым войскам, глубоким знанием особенностей этого рода войск, рассудительностью и уважительным отношением к подчиненным. Он высоко отозвался о боевой подготовленности частей и подразделений вверенной ему бригады и не скрывал гордости, что является командиром столь прославленного танкового соединения.

Л. С. Чигин был среднего роста, ладно скроенным крепышом с густой шевелюрой светлых вьющихся волос на крутолобой голове. Его энергичное, с легким загаром лицо подкупало своей приветливостью, внушало невольную симпатию.

Но симпатия симпатией, а дело делом. Я выборочно проверил в бригаде несколько машин. И лично убедился, что танки, их вооружение, остальное военное имущество здесь приведено, что называется, к «нормальному бою», а личный состав готов в любую минуту выполнить поставленную перед ним задачу.

Все это я и доложил по возвращении из бригады комкору.