Так кто же развалил Союз?

− Танки остановились! — лицо Ядвиги светится счастьем.

− Как остановились? — переспрашиваю. — Кто их остановил?

− Милиция.

− Что, они перекрыли дорогу? Поставили грузовики, автобусы?

− Нет, они подали сигнал остановиться. Сейчас ведут переговоры.

Святая наивность. Как будто можно остановить танки милицейским жезлом. После выясняется: при въезде в город остановились головные танки, чтобы подождать остальных — колонна растянулась на километры.

Через несколько минут стало ясно: ни о каком объезде нет речи, танки направляются прямо сюда.

Машинально я нащупал в кармане редакционное удостоверение и тут же мысленно рассмеялся своему жесту. Как будто не известно, как это бывает! Подходят танки, БТРы, БМП. Пятнистые ребята с автоматами просачиваются во все щели, рассыпаются по лестницам и этажам. Ты получаешь кулаком в зубы, прикладом по спине, сапогом — пониже, а уж после начинают разбираться, кто ты и что ты.

− Мы бы хотели получить у вас консультацию, — подходит ко мне Ядвига. — Нужен ли вот этот знак в фамилии Лукьянов? Мы хотим послать ему телеграмму.

Мягкий знак в середине лукьяновской фамилии нужен. Без него никак не обойтись. Я рад, что хоть этим могу им помочь.

(Кто не знает, Анатолий Лукьянов в ту пору был председателем Верховного Совета СССР).

Иностранные корреспонденты на своих ноутбуках торопились допечатать репортажи до строки: «И вот танки подошли к зданию парламента…» После все собрались на лестничной площадке-галерее третьего этажа и напряженно всматривались сквозь переднюю аквариумно-стеклянную стену здания в происходящее на затемненной площади перед ним.

«Танки» проходят мимо

Примерно без двадцати четыре я вышел на улицу. В воздухе уже висел сплошной моторный гул. Танки вот-вот должны были появиться. Вот показался головной, крутанулся на гусеницах и пошел прямо на меня, брызнув в глаза ярким светом фар-прожекторов. Машинально я отпрянул назад. После присмотрелся — обыкновенное такси. Воображение разыгралось. Плюнув всердцах, я пошел назад ко входу в здание.

Между тем гул не ослабевал, хотя и не усиливался.

Минут через десять я вышел снова. Гул стал значительно слабее. Навстречу бежали какие-то люди. Одного парня я ухватил за рукав:

− В чем дело? Где они?

− Они поехали в Северный городок, — отвечал он, запыхавшись, показывая рукой куда-то в темноту.

Северный военный городок — основная база местного гарнизона на окраине Вильнюса.

Слава Богу! Пронесло.

− Ну что, опасность штурма миновала? — в шутку сказал я Казимере Прунскене, снова увидев ее на третьем этаже.

− Да, миновала, но ничего хорошего нет, — отвечала она серьезно.

− Вы считаете, что это была демонстрация силы?

− А что же еще? И потом, что за манера — ездить по городу на танках! Они же оставляют следы, портят асфальт, — она потыкала пальцем вниз, в сторону своих красивых лакированных туфель.

Сразу видно — хозяйственный работник. Премьер-министр. Об асфальте заботится.

− Какой дурак считает нужным демонстрировать силу? — возразил оказавшийся тут же Артурас, помощник Ландсбергиса по связи с прессой. — Ясно же, что в военном отношении Литва не может противостоять Союзу. Что тут демонстрировать?

Думаю, он не прав: силу демонстрируют и не сильному противнику, перед тем как ее применить.

Наконец — последний телефонный звонок: все танки вошли на территорию гарнизона. Всеобщее расслабление.

После говорили, что это были не танки, а «танкетки», легкие танки, «танки для перевозки десанта»…

− БТРы, БМП? — спрашивал я.

− Нет, это была гусеничная техника.

Если судить по грохоту, так оно и было. После были получены более точные сведения: в ночь с 23 на 24 марта 1990 года через Вильнюс прошла колонна БМД (гусеничные боевые машины десанта) — полк воздушно-десантных войск. Таксист, отвозивший меня в гостиницу в шесть утра, показал мне маршрут, по которому прошла колонна неподалеку от здания Верховного Совета. В одном месте этот маршрут пролегал под мостом, что, без сомнения, усиливало грохот.

…Четыре часа ночи. В приемной Ландсбергиса, где я упорно продолжаю сидеть, появляется долговязый парень, в рубашке, без пиджака, и говорит, обращаясь неизвестно к кому:

− Я работаю в газете «Эспрессо». Моя газета начинает печататься через два часа. Мне нужен комментарий президента по поводу танков.

Ядвига грудью загораживает вход в кабинет:

− В данный момент председатель занят. Он работает. Он думает. — Она указывает пальцем себе на голову. — Он пишет ответ Горбачеву. Это очень важно. Ему нельзя мешать.

− Но моя газета не может выйти без комментария президента! — как от физической боли, стонет корреспондент.

Кто бы мог подумать еще месяц назад, что без нескольких слов литовского профессора-музыковеда, специалиста по Чюрлёнису, не сможет выйти одна из крупнейших газет Италии?

− Возьмите комментарий у Прунскене, — советую я итальянскому коллеге. — Она тоже фигура, премьер-министр. Она более доступна. Вас не уволят…

Его лицо мгновенно светлеет.

− О-кей! — воодушевленно вскрикивает он и бросается вон из приемной.

Продемонстрировали «железный кулак»