Так становятся звёздами. Часть 2

Торн обсуждал со своим ближайшим окружением маршрут королевского турне по Саркассору. Гаитэ слушать это было скучно, и она очень обрадовалась, когда на помосте началось выступление жонглёров, плясунов и акробатов.

«А ведь трудности с казной никуда не делись, — вдруг прорезалась здравая мысль. — Как же Торн расплатится за всё это великолепие?».

Но Гаитэ отмахнулась от неё, как от назойливой мухи. В последнее время немного слишком мало было поводов для радости, чтобы от них отказываться.

Музыканты старались изо всех сил. Слуги зажгли гирлянды канделябров вдоль стен. Сновали шуты, звеня бубенцами. Звенел весёлый, задорный смех. Потом полились плавные звуки паванны.

Танцующий представляли собой занимательное зрелище. Дамы в самых замысловатых головных уборах, кавалеры с длинными, до плеч, локонами. В богатых камзолах, с драгоценными кинжалами у пояса.

Медленно сходились и расходились в танце пары.

Почувствовав прикосновение к своей руке, Гаитэ повернула голову и встретилась с блестящими глазами Торна. Блеск этот объяснялся весьма просто. Он изрядно налегал на вино.

Чувствуя обязанность чем-то ответить на прикосновение, Гаитэ улыбнулась:

— Не думала, что всё будет так пышно.

— Это закроет рот всем, кто считает нашу династию выродившейся и слабой. Мы подарим людям коронацию, достойную самих Добрых Духов. Пир, конечно, великолепный. Но когда же он уже закончится? Становится скучно. Не желаете ли немного потанцевать, моя дорогая жёнушка?

— Почему бы и нет, если это доставит вам радость?

Торн бережно повёл ей вперёд, изящно обводя вокруг себя.

Гаитэ нравилось ладонь в ладонь кружить со своим королём, нравилось ему улыбаться. Они расходились, меняли партнёров затем, чтобы с поклонами и реверансами вернуться на место, друг к другу.

Гаитэ была ещё совсем молода и, вполне естественно, ей нравилось веселиться.

Пока она танцевала и улыбалась, не давая себе ни о чём задуматься, мрачные мысли отступали, дурные предчувствия сворачивали острое жало. Ей так хотелось избавиться от леденящего холода, сковывающего душу со дня смерти Алонсона, но словно сквозняки тягостные мысли напоминали о себе. За столом не было Эффидель, а стоило посмотреть на другой конец стола, и взгляд натыкался на хищный профиль Сезара. Даже роскошные одежды не могли скрыть его мрачного вида.

Всё же, в целом, это был хороший день. Обычно Гаитэ не любила толпу, но сегодня в большом количестве придворных находила своеобразное утешение. Хотя от прыгающих шутов, от задыхающихся от натужной игры на флейте и рожках, музыкантов, от обилия свечей под конец вечера у неё разболелась голова.

Она была рада возможности наконец покинуть праздник и подняться к себе в спальню. И ей было приятно, что Торн последовал её примеру, не задержавшись в пиршественной зале. Муж выглядел утомлённым, несмотря на довольный вид.

Скинув с себя верхнюю одежу, он с явным наслаждением потянулся.

В комнате было тепло, даже душно. Слишком ярко пылал камин. Но отчего-то это не казалось неуместным. Гаитэ было уютнее от танцующих на сухих поленьях языков пламени.

Торн, подойдя со спины, пропустил шелковистые пряди её волос сквозь пальцы, как воду. Уткнулся в них носом, словно вбирая в себя её запах:

— Как вышло, что я сегодня позволил тебе одеть на себя столько одежды? — шутливо протянул он, прикасаясь губами к шее. — Это упущение необходимо срочно исправить.

Его пальцы умело расплетали шнурки на спине.

— Нужно будет сменить здесь обстановку, — задумчиво проговорила Гаитэ.

— Разве ты не сменила здесь, что могла? — его руки собственническим жестом накрыли её плечи. — Меняй, если хочешь. Обосновывайся так, как считаешь нужным.

— Мы останемся жить здесь?

— А ты хотела бы обустроиться в отцовском дворце?

Вспомнив недавние ужасы, Гаитэ покачала головой:

— Нет.

— Возможно, со временем я отстрою тебе новый дворец — Дворец Любви. С ажурными башенками, беседками и мостиками через пруды, где будут водиться золотые рыбки. Что скажешь?

— Звучит очаровательно.

— Я так и надеялся.

Его руки нежно и мягко ласкали тело Гаитэ. Сразу захотелось расслабиться, закрыв глаза, что Гаитэ и сделала.

Иногда приятно почувствовать себя пушистой ленивой кошкой.

— Теперь, когда коронация состоялась, нам больше ничего не грозит? — словно в полусне спросила она.

Торн вздохнул и, словно нехотя, ответил:

— Пока твоя мать остаётся на свободе, всегда есть шанс, что она возглавит новую смуту.

— Зачем ей это? Она и так близка к трону, как никогда в жизни. Чем враждовать, не проще ли попытаться наладить отношения?

— Глупо рассчитывать, что вчерашний враг может стать другом, — в голосе Торна зазвучали холодные нотки.

Но он тут же смягчился:

— Но, если у нас с тобой родится сын, мы будем в безопасности. Любой наследник — это гарантия. Так что следует с большим рвением исполнять супружеский долг, дорогая. Вынужден признать, из всех существующих долгов этот самый приятный.