Такая разная любовь

А вот о Примми и Артемис она думала часто. Джералдин знала, что двадцать пять лет назад Артемис и Руперт при трагических обстоятельствах потеряли ребенка, — она видела в «Таймс» извещение о смерти. Ей было известно, что Примми вышла замуж. Собственно, о жизни Примми за последние тридцать лет она больше ничего и не знала, пока не наткнулась на ее послание на интернет-сайте «Друзья снова вместе».

Конечно, ей пришлось зарегистрироваться, чтобы прочитать письмо, но при регистрации Джералдин и не подумала указать свое настоящее имя. В ее работе подлинные имена служили помехой, и у Джералдин давно вошло в привычку пользоваться вымышленными. К тому же на веб-сайт запросто могла зайти и Кики, а Джералдин не желала ничего знать о ней. Она лишь хотела выяснить, как сложилась жизнь Примми, счастлива ли она.

Такси свернуло направо, направляясь по прямой как стрела улочке к Монмартру, и уголки губ Джералдин дрогнули в подобии улыбки. Примми обладала настоящим талантом быть счастливой, и если она живет сейчас на небольшой ферме в таком живописном месте, как мыс Лизард, то, должно быть, довольна жизнью. Интересно, чем занимаются ее взрослые дети и поддерживает ли Примми отношения с Артемис?

И как всегда, вспоминая о прошлом, Джералдин задумалась о Френсисе.

Живя с Кики в Америке, он время от времени звонил отцу, и дядя Пирс всякий раз сообщал о его звонках Джералдин.

Но телефонные звонки прекратились, когда Кики бросила Френсиса, сменив его на предприимчивого американского продюсера и — если верить музыкальным журналам — страстного чернокожего любовника младше ее на несколько лет.

Шло время, от Френсиса не было никаких известий, и Пирс Шерингем отступился от своего решения оборвать все связи с сыном. Он вылетел в Лос-Анджелес, чтобы найти Френсиса, но не нашел.

— Кики Лейн понятия не имеет, где он, и ее это совершенно не интересует, — мрачно поведал он Джералдин. — Все его знакомые утверждают, что у Френсиса серьезные проблемы с наркотиками. Должно быть, поэтому он и исчез. Говорят, он уже давно оставил попытки вернуться к нормальной жизни. Все, что нам с тобой остается, Джералдин, — ждать, когда он сам объявится.

Справа от авеню Клиши простиралось обширное кладбище Монмартр. Джералдин никогда особенно не интересовалась кладбищами, и меньше всего ей хотелось думать о них сейчас.

Ее мысли снова вернулись к Френсису. Дядя Пирс давно смирился с мыслью, что сын умер.

— Если его нет в живых и он не оставил после себя детей, то имение наследуешь ты, Джералдин, как моя ближайшая родственница. Тебе придется выплатить немалый налог на наследство и молиться, чтобы здесь и дальше проводились деловые переговоры, свадебные торжества, стрельба по мишеням, ярмарки изделий художественных промыслов — словом, все, что способно приносить прибыль. Мне самому не по силам всем этим заниматься, и жизнь в имении еле теплится. Тебе придется взять дело в свои руки или же передать Сидар-Корт Национальному тресту[40]. Мне все равно, — устало заключил он. — Сказать по правде, дорогая, я уже устал вести эту битву. Мне теперь все безразлично.

Джералдин могла бы сказать о себе то же самое. Ее одержимость домом своих предков была лишь страстным желанием жить там с Френсисом и растить детей. Но Кики лишила ее надежды. Теперь, когда ей исполнилось пятьдесят два и у нее нет детей, чтобы передать им фамильное достояние, Сидар-Корт ей просто ни к чему. Все утратило для нее смысл.

Такси нырнуло под эстакаду и вынырнуло у Порт-де-Клиши. Джералдин судорожно сжала серебряную ручку своей сумочки. Вполне возможно, после встречи с мистером Циммерманом ей придется сообщить дяде, что это ему, а не ей предстоит завещать Сидар-Корт Национальному тресту. Если трест согласится. И если Френсис действительно мертв.

Такси остановилось напротив главного входа в госпиталь.

Джералдин вышла из машины и расплатилась с шофером. В дымчато-сером костюме и белой шелковой блузке с длинным воротом, небрежно завязанным на шее наподобие шарфа, она выглядела потрясающе элегантно, входя в кабинет доктора Циммермана.

Как и большинство американцев, он предпочитал откровенность и прямоту.

— Прогноз нельзя назвать благоприятным, мисс Грант, — заявил он после обычного обмена приветствиями. — Впрочем, думаю, вам это известно.

Джералдин медленно провела кончиком языка по нижней губе.

— Да, — согласилась она, сохраняя внешнюю невозмутимость, словно разговор шел о погоде. Лишь побелевшие костяшки пальцев выдавали ее смятение. — И каковы способы лечения?

— У вас особо трудный случай апластической анемии, мы уже обсуждали это во время вашего прошлого визита. Ваш организм отказывается вырабатывать гемоциты — кровяные тельца, — и это сказывается на ткани костного мозга: она содержит жировые клетки — липоциты — вместо кроветворных.

Доктор замолчал, наклонился вперед, оперся локтями о стол и сложил пальцы домиком.

— Единственная по-настоящему действенная мера — пересадка костного мозга.