Такая разная любовь

– Похоже на то, – Гарик протянул задумчиво и увидел в отражении стекла, что, говоря это, улыбается. Хорошо, что Сиплый сейчас не видит его довольного выражения лица, а то потом задолбал бы прикалываться, – когда, ты говоришь, Олеся к своей подруге Марусе в гости собралась? Завтра?

– Да.

– Значит, завтра мы все и узнаем.

– Прослушку соседу поставим?

– Нет. Зачем? Нам и Олесиного телефона достаточно. Где ты видел девушек, оставляющих свой телефон в сумочке, да еще хрен знает где? Они ж не теневые дельцы, чтоб телефон в другой комнате оставлять, когда по своим делам треплются, верно?

– Да уж! – Сиплый хмыкнул.

– Ладно, Сань, тебе отбой на сегодня. Но парней своих от подъезда Олеси не убирай.

– Да понял я уже это! Мог бы и не повторяться.

– Ну и молодец, раз понял, понятливый ты наш! – Гарик положил трубку и, глядя на свое улыбающееся отражение в стекле, проговорил:

– Значит, говоришь, не было так хорошо ни с кем, да? Значит, говоришь, хорошего человека обидела? Вот ты и попалась, малышка. Никому тебя не отдам. Моя девочка.

Глава 18

Маруся, выпив с Вячеславом кофе, готова была продолжить работать, но неожиданно услышала:

– Маруся, на сегодня пока все. Для тебя. Я еще поработаю, но это уже моя работа. Ты и так сегодня уже, наверное, устала и спать хочешь, да? Ты не смотри на меня. Устраивайся. Я как закончу, можем кино какое-нибудь посмотреть. Если хочешь, – добавил он поспешно и даже смущенно. Ей же это не показалось, верно? – Ты как?

– Я только "за"! – Маруся улыбнулась, а увидев, что Вячеслав медленно встает со стула, опираясь на свой костыль и явно боясь сделать резкое движение, сделала вид, что увлечена уборкой грязной посуды со стола.

– Маруся, я помогу! – услышала она голос Вячеслава за спиной.

– Да что тут помогать-то? Две тарелки да две чашки. Я уже все убрала. Ты мне лучше скажи, ты вечером ужинаешь? Надо что-то готовить?

– Не надо. Во-первых, как ты это будешь делать с твоим плечом? Тебе сейчас покой для руки нужен. А во-вторых, ужин у нас есть, – он кивнул на плиту и на стоящую на ней кастрюльку, – Марьяна сегодня что-то там приготовила.

– Хорошо. Тогда я буду у себя в комнате.

Он кивнул и вышел, тяжело припадая на свой костыль. Маруся осталась стоять на кухне. Ей сейчас показалось, или он стал сильнее хромать?

А Вячеслав, добравшись до кабинета и закрыв за собой дверь, наконец позволил себе ругательство сквозь сжатые зубы. Нога болела. И болела, как никогда до этого. Тяжелая сумка Маруси была тому причиной. Да, вот такой парадокс: он – взрослый и не самый слабый мужик не мог таскать тяжести. Ему элементарно нельзя было этого делать. Шла чрезмерная нагрузка на сустав. Если из общежития сумку Маруси вынесла ее подруга Ирина, то уже в машину и из машины в дом он занес ее сам. И понятно дело, что не километр он ее тащил, но ему, с его больными ногами, хватило и этого.

Господи, позорище! Вячеслав рухнул в свое кресло за письменным столом и откинулся на спинку. Кресло было удобным ортопедическим, но от болей в ноге оно не избавляло. А идти за таблетками у него просто не было сейчас сил. Хотелось вытянуться на спортивном коврике и просто полежать, сделать дыхательную гимнастику и, может, даже пару упражнений на спину, и уже потом, если не отпустит принять таблетку. И именно в такой последовательности.

Нет, это не потому, что он против обезболивающих препаратов или против лекарств вообще. Он не может позволить себе всю эту чушь о том, что таблетки – это вред для организма и прочая ерунда. Ему ли не знать, что без таблеток в современном мире никуда?

Травки и фитотерапия – это тоже не его случай. Поздно пить "Боржоми", когда почки уже отказали. Так, кажется, говорят, да? Вячеслав усмехнулся.

Вот про "отказали" – это как раз его случай. Нет, таблетки ему сейчас нельзя по другой причине – они снимут боль, а в его случае это плохо. Можно резко встать, резко сделать какое-то движение, забыв о больной ноге, и все – кранты! Время до операции сократится в считанные дни.

А это тоже не его случай. И не потому, что он весь из себя такой исключительный, и ему не подойдет стандартный титановый сустав. Подойдет, конечно, просто встанет не идеально. Не самая блестящая перспектива пройти через операцию, причем не самую простую, восстановительное лечение с физиотерапевтом и лечебной физкультурой, и все это лишь на 5, максимум, 10 лет? Не хотелось бы. Понятно, что сустав, сделанный индивидуально для него, тоже будет не до конца жизни. Но он хотя бы отодвигает повторную операцию на 20 лет, а может даже, и на 25. Как говорится, почувствуйте разницу!

Вячеслав потер ногу. Да что ж так болит-то?

В дверь кабинета постучали, и тут же раздался извиняющийся голос:

– Вячеслав, у тебя все хорошо?

И что на это ответить? Нет. Мне хреново? Пожалей меня, а еще лучше – дотащи до моей спальни?

Ответить он не успел, потому что дверь медленно открылась, и в кабинет заглянула Маруся.

– Я постучала, но ты не отвечал. А потом я услышала, как ты стонал.

– Стонал?

Да твою ж маковку! Он и не заметил, что стонет вслух.