Такламакан

— М-да, действительно, — согласился Пит и приложил жирного накачанного медикаментами клеща к вене на сгибе руки. — Первая вахта твоя.

Пит проснулся через четыре часа, вынырнув из глубин химически наведенного дельта-сна. Им владело оцепенение и небольшая сонная одурь, будто бы он проспал четыре дня подряд. В объятиях лекарства он был совершенно беспомощен, но дело стоило такого риска, потому что теперь он полностью отдохнул. Пит сел, осторожно попробовал шевелить левым плечом. Намного лучше.

Растерев лицо и голову, чтобы восстановить чувствительность, Пит снова надел спекс. Катринко сидела на корточках, светясь собственным излучаемым теплом, изучая мерзкую массу шипов, хлопьев и студня.

Пит тронул рукоятки спекса и наклонился вперед:

— Что это у тебя?

— Мертвые роботы. Они жрали наши пенные крючья на потолке. Они все жрут. Я убивала тех, что пытались вломиться в лагерь. — Катринко вытащила меню в воздух, потом протянула Питу соединительный кабель для спекса. — Посмотри, что я наснимала.

Она наблюдала с помощью гель-камер, снимая роботов в их собственном инфракрасном свете, а потом сохраняла и редактировала наиболее информативные кадры.

— Эти малыши, у которых ноги как шарики, я их назвала «цыплятами», — сопровождала она голосом заснятые кадры, показываемые спексом Пита. — Они маленькие, но чертовски быстрые, и они повсюду — я убила троих. Вот этот, со спиральным острым носом, это «шуруп». А это пара «дублей». Они всегда ходят парами. Вот эта здоровенная штука, похожая на пролитый кисель с большими глазами и шаром на цепи, называется у меня «шатун» — видишь, как он ходит? Но он куда быстрее, чем кажется.

Катринко остановила показ, вернулась к реальному зрению и осторожно пошевелила поломанные останки возле своих сапог. Самое большое устройство в этой куче напоминало рассеченную кошачью голову, набитую проводами и усами.

— Еще я его назвала «медведем». Его нелегко убить.

— И их здесь много?

— Думаю, сотни, если не тысячи. Самых разных видов, и все глупы как пробка. Иначе нас бы уже сто раз убили и разобрали на атомы.

Пит глядел на рассеченных роботов, на остывающую массу нервных сетей, аккумуляторов, жилистых броневых плит и желатина.

— Почему у них такой дикий вид?

— Потому что они сами по себе выросли. Никто их никогда не проектировал. — Катринко подняла глаза. — Помнишь эти большие виртуальные пространства для проектирования оружия, которые были в Аламогордо?

— Да, помню, Аламогордо. Физическая эмуляция на сверхбольших квантовых гель-мозгах. Здоровенные виртуальные реальности с ультрабыстрым воспроизведением и ультратонким разрешением. И Нью-Мексико я тоже помню, можешь не сомневаться! Люблю налеты на большие компьютерные лаборатории. Хакерство — в этом есть глубокое уважение к традиции.

— Ага. Понимаешь, для нас, жителей НАФТА, физические виртуальности — это военная техника. Мы всегда отдаем технику военным, если она начинает казаться опасной. Но допустим, что ты не разделяешь ценностей НАФТА. Ты не хочешь испытывать в огромных виртуальностях новые системы оружия. Допустим, ты хочешь создать новый консервный нож.

Катринко во время своей бдительной стражи явно успела хорошо обо всем этом подумать.

— Ну так вот, можно начать с того, чтобы изучить существующие ножи и попытаться улучшить конструкцию. А можно просто создать колоссальное виртуальное пространство с виртуальными банками всех видов. Дальше создаешь несколько имитаций консервного ножа, которые по сути своей — блямбы студня. Они имитируют студень, но они еще и программы, и эти программы обмениваются данными и развиваются. Когда они вскрывают банку, ты их вознаграждаешь, создавая их копии. Прогоняешь день за днем миллионы поколений миллионов возможных консервных ножей в этой самой эмуляции.

Это понятие не было Спайдеру Питу совсем незнакомым.

— Да, я слыхал такие слухи. Что-то вроде фокуса с искусственным интеллектом. На бумаге получается все хорошо, а реального результата нет.

— Да, а теперь это еще и запрещено. Хотя и трудно уследить за соблюдением запрета. Но теперь допустим, что ты ведешь экономическую войну и думаешь, как это лучше сделать. Наконец ты все-таки вырабатываешь свой супернавороченный сверхнож, который никогда ни один человек изобрести не смог бы. Не смог бы даже вообразить, поскольку он вырос как гриб в полностью альтернативной природе. Но у тебя есть все спецификации его формы и размеров — вот в этом суперкомпьютере. Так что тебе, чтобы сделать его в реальном мире, достаточно распечатать фотографию. И ведь получается! Работает! Понимаешь? Моментальный и дешевый потребительский товар.

Пит обдумал слова Катринко.

— Так ты говоришь, что население Сферы сумело осуществить эту идею и эти роботы вот так и были построены?