Такое вот кино (СИ)

— Сам ты дурак, — обиделась я. Сделала попытку из его рук вывернуться, но в итоге лишь повернулась на бок, прижалась спиной к Сашкиной груди, а он обнял меня. В одеяло закутал, сунул ладонь мне под ночнушку, ещё раз поцеловал, на этот раз в щёку, и вскоре затих. Правда, я не думала, что Емельянов заснул. Лежал тихо, но время от времени вздыхал. А я держала его за руку, и думала. Думала о девушке Оле, которой этот болван сделал так больно. И не из подлости, не из бездушия, а просто потому, что по молодости лет не смог понять, насколько для него это важно — ребёнок. А когда понял, очень быстро поставил на себе крест, потому что по его убеждению, человек, способный к родительским чувствам, никогда подобным образом не поступит. И свою дальнейшую жизнь строил, отталкиваясь от этого. Жизнь была весёлая, забавная, но пустая. И он всё-таки это чувствует, как не пытается заполнить её дорогими причудами. Но хорошо хоть чувствует.

Утром я разозлилась на телефон. Сначала за стенкой зазвонил мобильный Емельянова, звонил долго, но я смогла убедить себя, что звук за стенкой меня совсем не тревожит. Сашка вот даже не дёрнулся. Но когда зазвонил стационарный, совсем рядом, я разозлилась. Глаза открыла, несколько секунд собиралась с силами, потом всё же с постели поднялась. Емельянов, почуяв моё отсутствие, перевернулся на живот и ткнулся носом в мою подушку. Я же на часы посмотрела. Не мудрено, что звонят, десять утра почти.

— Александр Григорьевич занят, он подъедет позже, — объявила я молодому человеку, который представился ведущим менеджером. Если честно, мне спросонья было абсолютно наплевать, куда он кого вёл. — Совещание с персоналом? — Я заглянула в спальню, посмотрела на любимого, который дрых без задних ног и ни о каком совещании не думал. — Отмените. У него экстренная встреча. Конечно, передам, не беспокойтесь.

Закончив разговор, я вернулась в спальню и раздёрнула шторы. А проходя мимо постели, потрясла Емельянова за ногу.

— Саша, у тебя совещание.

Он лишь угукнул, но проснуться не пожелал.

Пришлось заказывать экстренную доставку продуктов. Я не могла вытерпеть созерцания пустых полок холодильника, да и Сашку надо чем-то кормить. В доме даже хлеба не было. Немного сыра, колбасы и остатки овсяного печенья. Куда это годится? А пока я принимала ванну, продукты и подвезли. Вежливый мальчик-курьер всё выгрузил на кухонный стол, не забыл поулыбаться, за что получил не только указанную в чеке сумму, но и немного наличных в свой карман. А я принялась готовить омлет с овощами, по маминому фирменному рецепту. И поэтому совсем не удивилась голодному Сашкиному урчанию, когда тот в начале двенадцатого появился на кухне.

— Едой пахнет.

Я улыбнулась, стоя к нему спиной.

— Оголодал?

— Я даже похудел. Ты не заметила? — Я рассмеялась, когда он меня обнял, навалился на меня, но я быстренько его шугнула, чтобы не мешал. Но щёку для поцелуя подставила. А когда мы всё же встретились глазами, поняла, что наш ночной разговор лучше всего оставить в покое. И просто жить дальше. Помня, но не мучая себя. Мне кажется, так будет правильнее всего. Жизнь — она мудрая, сама рассудит.

— Я не заметила твоей худобы, да и голодного блеска в глазах, но тому, что сидел на бутербродах, верю. Ставь чайник, у меня всё готово.

Чайник был определён на плиту, Емельянов сел за стол и тут же стащил с тарелки кусочек колбасы, сунул в рот.

— Саш.

— У?

— Во-первых, не ешь руками, а во-вторых, тебе с работы звонили. У тебя совещание какое-то.

— Да? — Он подёргал себя за ухо. — Прогул мне поставят.

— Надо бы. — Положила ему на тарелку омлет, и как лучшая жена в мире подсказала: — Гренки ешь. — Поймала себя на этом, самой стало смешно и даже немного противно, но Емельянов лишь кивнул и потянулся за тарелкой с гренками. И улыбался, как кот. Не мне, гренкам. А я его ещё и поцеловала в щёку, ничего не могла с собой поделать. — Вкусно?

Он кивнул, а когда я за стол села и сделала себе чай, кинул на меня долгий взгляд исподлобья. Я почему-то подумала, что сейчас снова заговорит о вчерашнем, а у меня не было к нему вопросов. Честно. Возможно, они ещё не сформировались в моём сознании, но может быть и так, что они не появятся вовсе. Может придти страх, или я всё-таки решу оставить эту историю в прошлом, как сделал Сашка. Емельянова можно было начать воспитывать, можно было отругать или задаться целью исправить сложившуюся много лет назад ситуацию, но я не считала, что имею на это право или настолько умна, мудра и проницательна. И, наверное, Сашка думал также, потому что затрагивать эту тему не стал, а вместо этого предложил:

— Давай съездим куда-нибудь. Нам надо отвлечься.

Я, признаться, призадумалась. В уме тут же, как фейерверк замелькали названия городов и стран: Токио, Париж, Норвегия или всё-таки солнце, море и пляж? Правда, уже через пару секунд я вспомнила про работу.

— Я не могу. У меня же центр.

Сашка вытер рот салфеткой и хмыкнул.

— Сам собой напрашивается вопрос: кто в этом доме зарабатывает деньги?

Я рассмеялась.

— Ты. Но я свою работу люблю.

Он вздохнул.