Такси! Такси!

У князя Юсупова было три скрипки Страдивари. Спасаясь, он бросил их. На беду, в покинутом с разбитыми стеклами дворце побывали грабители. Они схватили цветные из пестрого камня пепельницы, золотые чайные ложечки, а стеклянный шкаф, которым хвастался хозяин, - там висели скрипки - только разломали. Скрипки же остались целы. Говорят, молодой тогда профессор расцеловал каждую, вызвал машину, чтобы отвезти в банк, где имелся надежный сейф, уехал сам, а прибывших часовых оставил дворец стеречь - на стене висели дорогие картины, а главное, недоставало одной, как потом выяснилось, самой ценной скрипки. Она обнаружилась через… двадцать лет. В бывшем дворце князя Юсупова делали ремонт и в стене обнаружили потайной ящик: там в целости и сохранности лежал «Страдивари» - самый ценный, 1718 года. До недавнего времени на нем играл Давид Ойстрах.

Николай Михайлович никогда не видел Ойстраха. Может быть, его пассажир сын умершего скрипача? Шофер посмотрел на пассажира в зеркало, тот держал футляр бережно, не выпуская. Нет, Игорь Ойстрах, наверное, постарше.

На площади Маяковского развернулись, и пассажир попросил остановиться, однако не у зала имени Чайковского, а возле того же здания, но со стороны улицы Горького. Там был служебный вход в музыкальный дом, наверху которого, под самой крышей, находится бронированная комната с охраной; может быть, действительно музыкант вез туда скрипку на осмотр? Впрочем, может быть, просто на репетицию. Это не умалило пассажира в глазах водителя: тот знал, что не так легка и красива жизнь артиста, как она может представиться, глядя из зала, при свете ярких ламп. Артисты ехали на работу вместе со всеми, иногда немного позже. Когда опаздывали, тоже догоняли время в такси. Потом днем возвращались домой, а вечером, когда все ехали домой, артисты направлялись на работу снова, чтобы окончить ее позже всех. Николай Максимович знал, какой огромный труд предшествует концерту, спектаклю. Все любят артистов - Животенко тоже. Но не за одно наслаждение, которое они дают другим, - за невидимый труд, которым наполнена жизнь артиста.

- Свободна? - спросил женский голос.

- Я спрашиваю: машина свободна? - переднюю дверцу открыла худая женщина в шляпке. Она говорила нетерпеливым голосом и была, очевидно, недовольна, что шофер ждал, оглядываясь, когда выберется на волю пассажир с драгоценной ношей.

На заднем сиденье поместились двое - мужчина и женщина.

- На площадь Прямикова, - приказала женщина. - Я тебе еще раз все напомню, обязательно все перепутаешь.

Это уже относилось к ее спутнику. Николай Максимович, однако, перебил, стараясь быть как можно более степенным, так как уже по первым словам ничего хорошего не ждал:

- Извините, пожалуйста, а какой мы выберем маршрут?

- Скажите, а кто шофер: вы или я? - немедленно спросила худая женщина и, не дожидаясь ответа, повторила адресованное спутнику: - Я тебе еще раз все напомню. Обязательно все перепутаешь. Так вот, ты учишься и работаешь, приходишь вечером домой, а там записка от меня: «Ушла к маме, сготовь себе пельмени». Ты звонишь маме, а там меня нет.

- Да у твоей мамы телефона нет! - возразил мужчина. - Сразу и попадешься.

Его спутница рассердилась не на шутку:

- Дурья голова, будут они тебя проверять, есть у твоей тещи телефон или нет!

- А вдруг все-таки проверят?

- Хорошо, все равно тебя не переубедишь, будут они мелочиться, время тратить зря! Хорошо, ты едешь к маме…

- Проверять тебя? Да что же они подумают обо мне?

- А тебе-то какая разница? Вот и хорошо, если подумают плохо.

Николай Максимович делал вид, что ничего не слышит, хотя пассажиры говорили громко, особенно женщина. Пассажиры часто не обращают внимания на водителя, говорят свободно, словно бы машина едет сама собой и нет в ней постороннего для них человека. Честно говоря, это немного обидно, но порой зато бывает очень интересно.

Николай Максимович сначала не понимал, зачем эта женщина настраивает своего мужа против себя.

- Так они мне и поверили, что я вечером в Давыдково через город поехал жену проверять, не обманывает ли, - сопротивлялся супруг.

- Если любишь, то поедешь! - заявила жена.

- Но их же трое! - уже сдаваясь, выдвинул новое препятствие муж. - Будут они разным басням верить. Да и что я за мужчина, если не знаю гордости, бегу за юбкой…

- А я и скажу - ты только не обижайся, - что ты плохой мужчина. Слабый, в общем. А ты вот и скажешь тогда: с чего мне быть сильным - с пельменей, что ли, которыми она кормит?

Некоторое время помолчали. Муж сказал негромко, - Николай Максимович услышал лишь потому, что машина стояла у перекрестка и было тихо:

- Тебе не стыдно будет? И зачем меня позорить?

- А тебе не стыдно в тридцать лет квартиры порядочной не иметь? - вскипела жена. - Не стыдно в одной комнате с женой и дочерью жить? Не позорно? Другие мужья зарабатывают, кооперативные квартиры покупают, жен в шубы одевают. А я все мамино ношу, подарки от нее принимаю.