Такси!

Желтый телефон — Стеф: «Кэт, почему ты сбежала? Это просто ужасно — заснуть с любимой женщиной, а проснуться в пустой постели. Я разобиделся. С тобой все в порядке, сладенькая?»

Зеленый телефон — Ричард: «Китти, здравствуй, это я. Быть не может, чтобы твой грипп все еще не прошел. Дотти, не сейчас, папа разговаривает. Дотти, не надо, разобьешь, ты же… О господи. Китти, извини, Дотти только что разбила мой…»

Красный телефон — Джонни: «Кэйти, пожалуйста, приходи. Не бросай меня. Я не знаю, как мне все исправить. Пожалуйста. Кэйти, умоляю тебя!»

Меня разбудило несмолкающее постукивание. Я лежала в теплой постели, в глаза ярко светило солнце. Стеганое одеяло благоухало чистотой и свежестью. Постукивание прекратилось.

— А, проснулась, — послышался голос.

Ах да. Я у Эми.

— Может быть. — Я выглянула из-под одеяла.

Эми сидела за компьютером и печатала. На ней были джинсы в обтяжку и симпатичный свитерок из коричневого кашемира. Она с улыбкой обернулась, и на меня нахлынули воспоминания о том, как мы занимались сексом несколько часов назад. Вот в этой душистой постели. А потом Эми лежала, обнаженная, на боку, лицом к стене. Одна рука поднята к лицу, чуть согнуты пальцы. Я сидела и смотрела, как она спит. У нее прекрасная, длинная спина. Через пару минут я поняла, что должна поцеловать ее — между лопаток и дальше, опускаясь все ниже и ниже. И, когда я поцеловала ее в особом местечке, она проснулась и прижалась к моим губам.

Когда Эми появилась у нас, она сказала, что пишет для журнала «На Запад», но не уточнила, что для колонки «Дело в муфте». Наверное, надо было самим догадаться. Кому еще понадобится торчать в душной комнате, где пара сотен таксистов дует теплое «шардонне» и грызет чипсы, пока какой-то тип из благотворительной ассоциации благодарит всех за упорную работу в этом году и вручает чек президенту очередной детской организации.

Если честно, не знаю, что мне самой там понадобилось. Я участвовала в некоторых благотворительных акциях — возила детишек из неблагополучных семей в Маргейт и всякое такое. Ввязалась я в это исключительно потому, что кто-то где-то заявил, будто единственные женщины, которые участвуют в таких мероприятиях, — это супруги престарелых таксистов. Надо было доказать всем, что в нашей профессии есть женщины, и не просто чьи-то там женушки, а шоферы, знающие свое дело. Теперь и времени-то нет, но тогда особых напрягов не было — у меня числились только Джонни и Ричард.

На приеме мы были с Винни, но после презентации я потеряла ее в толпе. Разыскивая ее, я и набрела на превосходный персикоподобный зад в белых «левисах». Владелица зада наклонилась и искала что-то в сумке. Потом она выпрямилась, и я увидела блестящие рыжие волосы (в то время длинные), изящную шею, прелестную тонкую талию. Девушка не была похожа на таксистку — они либо крупные, либо миниатюрные, нечто среднее встречается редко. Она разговаривала с Дженни Фарроу из вечерней школы. Я заметила диктофон и сообразила, что это журналистка. Дженни углядела меня и помахала рукой; хорошенькая журналистка обернулась. Я не верила своим глазам: она мерила меня оценивающим взглядом с ног до головы.

Может, теперь я сама невольно преувеличиваю напряженность того момента, но почти поклясться готова: у меня сами знаете где будто пружина сработала.

Дженни между тем отошла к кому-то другому, — наверное, просто улизнула от журналистки, а та стала пробираться сквозь толпу ко мне.

Я запаниковала и завертелась в поисках Винни, но увидела только ее спину, исчезающую в дверях. И тут почувствовала на своем плече чью-то руку.

— Я пишу для журнала «На Запад». — У нее были предельно выразительные зеленые глаза и лукавая улыбка. — А вы, похоже, хотите дать интервью.

— Я?

Нет уж. Что я хотела, так это дать деру — укатить к Джонни или к Ричарду. В ту пору всего два любовника — но они отнимали все мое время. С ними я хорошо знала, что к чему. Пенис вводится в вагину. Все понятно, все прекрасно.

— Вообще-то действительно не хотите. — Она взяла у меня стакан с недопитым вином, осушила его и, состроив гримаску, поставила на стол. — Если говорить напрямую, то вы, похоже, хотите узнать, каково это — трахать женщину. Меня.

Потом, уже в постели, она-таки взяла у меня интервью. На вопрос, какие проблемы у шоферов самые главные, я ответила:

— Скука и одиночество.

— Ну, с этим я могу тебе помочь, — сказала Эми.

— «Дорогая Ревнивица из Лестера, — читала Эми вслух и одновременно печатала. — Вы вовсе не ведете себя глупо. Как по-вашему, откуда берется столько анекдотов про старомодных свекровей? Очень многие сталкиваются с такой же проблемой! Возможно, это покажется абсурдом, но, судя по всему, мать Вашего друга боится, что Вы похитите ее маленького сыночка. Она видит в Вас соперницу. Она и дальше постарается держать сына в повиновении, если Вы не примете меры».

Одеяло было не настолько плотным, чтобы заглушать слова.

— Мне это обязательно слушать?

Эми продолжала как ни в чем не бывало: