Таксопарк

После встречи на квартире Тарутина, когда обсуждался проект строительства центра, они не встречались. А неделю назад проект неожиданно затребовал Лариков: ясно, что ему обо всем рассказал Абрамцев, кто же еще? Маркин так не поступит, не предупредив Тарутина. Конечно, Абрамцев. Да Лариков и не пытался этого скрыть. Везде успевает Абрамцев. А с виду такой тяжеловес, к тому же страдает астмой. Почти всю партию новых таксомоторов Лариков передал в его парк. Часть улицы перед парком заставлена «Волгами», точно городская платная стоянка. И сторожей посадил в стеклянные будки. Жильцы пишут жалобы: круглые сутки под окнами шумят двигатели, руготня, крики. А в доме детский сад. Малыши все слышат. Играют в шоферов — ругаются матом, безобразие…

Но, как ни странно, репутация делового человека от всех этих передряг у Абрамцева еще более укреплялась. А эффективность сиюминутных методов решения многих сложных хозяйственных задач и удачливость Абрамцева в делах выбивали почву из-под ног Тарутина. Ставили под сомнение необходимость его хозяйственных реформ и невольно наводили на вопрос — не является ли реформаторский зуд Тарутина дымовой завесой, за которой молодой директор хочет скрыть свое бессилие, свое неумение работать, что так часто встречалось среди ретивых, но малоспособных выдвиженцев? Правда, Тарутин к их числу не относился: он был производственником, до переезда работал главным инженером автохозяйства в Ленинграде. Да и тут, справляя службу в управлении, он показал себя с неплохой стороны. Хотя вся его служба заключалась в составлении отчетов — невольный удел большинства сотрудников управления. Но опыт практической работы в Ленинграде не мог пройти бесследно…

Тарутин еще раз внимательно оглядел зал — Мусатова не было. И, судя по всему, не будет: совещание вот-вот начнется, а опоздание на «селекторку» расценивалось как дурной тон, лучше вообще не прийти.

Звуки метронома, ритмично возникавшие в зале, словно капли воды из неплотно закрытого крана, прекратились. И все невольно остановили взгляд на ящике динамика, что сейчас был подключен к междугородной телефонной линии. Лица мужчин, видавших виды на своей суровой и далеко не благополучной должности руководителей автохозяйств, на первый взгляд казались по-детски виноватыми, словно заведомо знали, что ничего хорошего им не дождаться, и в то же время теплилась надежда — авось пронесет. Многие из них были добросовестными, честными людьми, прекрасными работниками. Но обстоятельства, сопутствующие их хлопотливой должности, подчас были настолько непреодолимыми, что предстоящая взбучка министра казалась им вроде пометки, наподобие очередного узла, повязанного для отмера глубины на бесконечном морском лине. Так что при более внимательном пригляде можно было понять, что впечатление детской виноватости на лицах уступает место просто любопытству. И уверенности, что они не самые плохие в гигантском муравейнике министерства, наверняка найдутся и более неблагополучные хозяйства, на которых обрушится министерский гнев. Вот когда можно будет благодушно подымить сигаретой. Не случайно ведь селекторное совещание прозвали «радионяней»…

— Внимание, товарищи! Через пять минут начнется селекторное совещание, — раздался голос референта министра.

Тарутин хорошо знал этого молодого человека со спортивной выправкой теннисиста и холодным взглядом, четко видевшим цель. Довольно распространенный тип. Он был сокурсником Тарутина по институту. Остроумным, язвительным. Они даже когда-то дружили. Но это было давно, много лет назад, когда референта звали просто Леня из Смоленска. Потом он женился на москвичке и, таким образом зацепившись в Москве, принялся энергично окапываться, точно рачок в мокром пляжном песке…

— Совещание проводит заместитель министра Гурам Самсонович Гогнидзе, — между тем продолжал референт. — Объявляю порядок приглашения на беседу…

Легкий шум, вызванный тем, что селекторное совещание проводит не Сам, а заместитель, мгновенно утих.

— Краснодар. Белгород. Грозный…

Порядковый номер вызова говорил о многом. Лучше как можно дальше быть от начала списка. Или вообще выпасть из него. Кому приятно возглавлять шеренгу отстающих по министерству.

— …Симферополь. Новосибирск…

Неужели пронесет? В зале с облегчением оглядывались… Нет! Не пронесло. Их тоже насадили на крючок. Но хорошо еще, что почти в самом конце. Так что, возможно, их не успеют вызвать «на ковер»: времени отведено часа полтора на все про все…

После короткой паузы в динамике раздался голос заместителя министра: