Талисман Империи

Аралез превратился в лютого зверя со взъерошенной шерстью, хищным оскалом и налитыми кровью глазами. Вскочив, издав низкое рычание и грозно оскалившись, собака, по крови близкая к волку, агрессивная, по существу, живое оружие, приготовилась защищать хозяина до остервенения. Геката, прервав возню с фигуркой, попыталась применить все свои колдовские чары, но подчинить это неуправляемое животное не получалось. В мозгу колдуньи билась мысль: «Как усмирить, как контролировать собаку?!» Удерживая в одной руке сверток с реликвией, она выставила вторую руку вперед и забормотала заклинание.

Пес кинулся на нее. Мощный и сильный волкодав, обладающий независимым умом, сам выбирающий себе друзей и жертв, готовый задушить льва, тигра, медведя, схватил вытянутую руку женщины у самой кисти и прокусил насквозь, стискивая зубы все сильнее и сильнее. Геката взвыла, выронила сверток со статуей, упала на колени, навзрыд заплакала, причитая:

– Не лаять, не рычать, не грызть, не кусать! Иди вой, глаза закрой, бойся меня! Да будет так!

Вдруг хватка гампра ослабла. Открыв пасть, он освободил руку и, продолжая стоять рядом, неотрывно и злобно смотрел на Гекату. Пытаясь совладать со страхом, она потихоньку поползла на коленях к выходу, забыв про Палладиум. Пес, часто дыша и высунув язык, стоял как страж порядка, сопровождая взглядом удаляющуюся, совершенно обессиленную и истекающую кровью колдунью, всем своим суровым видом показывая, что в этом обиталище никому не позволено нарушать древние правила: дозволяется лишь покорность судьбе и ему, гампру.

Геката, утопая в слезах, уползла. Аралез обернулся к обездвиженному воину, в котором едва теплилась жизнь, и, примостившись рядом, стал зализывать его рану. В Армении знают, что гампр, зализывая рану смертельно раненого человека, может его оживить. Баграм открыл глаза и с благодарностью посмотрел на друга.

Глава 7

Вечер выдался на редкость жарким. Заговорщики, краснея и потея не столько от духоты, сколько от волнения и страха, встретились в одном из помещений дворца армянского царя – галерее скульптур, вдоль стен которой стояли великолепные статуи греческих мастеров. Коллекцию начал собирать еще Тигран II Великий, мудрейший и храбрейший царь своей эпохи, который привозил из завоевательных походов бронзовые и мраморные изваяния богов и богинь, и это собрание шедевров было предметом зависти большинства правителей Азии. Только Рим мог похвастаться более значительным ареалом искусства, ведь он завоевал Грецию и все страны Средиземноморья.

Единственный светильник бросал призрачный свет на лица конспираторов. Санасар, хранитель государственной печати, стоя у статуи Гермеса, сказал:

– Этот бог, Гермес, – мой покровитель. Он самый изворотливый и хитрый из всех богов.

– Гермеса никто так и не превзошел в воровстве и лукавстве, – подтвердил Вахинак, управляющий царским двором.

– Предпочитаю молиться армянскому богу Ваагну; он сильный как Геракл. – Начальник охраны дворца Татул¹⁶, 30-летний офицер, которому Баграм слепо доверял, примкнул к заговорщикам недавно.

Санасар прислушался:

– Шаги? Нет, показалось. Я, Татул, тоже почитаю армянских богов. В храме главного бога Арамазда бываю часто, получая толковые пророчества. Там есть жрец-прорицатель, который устанавливает прямую связь с богом. Последний раз я спросил Арамазда: «Какой могу внести вклад в процветание Армении?» И знаете, что ответил бог устами прорицателя? Он сказал: «Если будешь решительным, переступишь порог вечности».

Управляющий двором трепетно задрожал:

– О, Санасар, бог благоволит тебе, царем должен быть ты, но Арташес, ненавистный тиран, в здравии; такое впечатление, что он черпает силы из магических источников.

Из кармана Санасар достал камень:

– Вот его магический источник!

В ладони лежал камень, оплавленный, неправильной формы, черный и блестящий. Соратники округлившимися от удивления глазами уставились ошеломленно на объект.

Санасар объяснил:

– Этот кусок металла, упавший с неба, умеет омолаживать тело и дарует чувство внутреннего равновесия и гармонии. Как хранителю печати царь доверил его мне и требует приносить каждый раз, когда гневается. Вызывает меня, берет камень, прикладывает к животу, и от сердца сразу отлегает.

Вахинак выразил изумление:

– Чудеса да и только! То-то, что молодеешь!

– Да, я полон сил и здоровья, – похвастался Санасар.

– И много у него таких необычных предметов? – поинтересовался Татул.

– Много. Кладовая забита. Одна вещь чудеснее другой. Татул, молись Гермесу и побываешь в подземном мире без последствий.