Талисман мага

Не спешил нарушать ее неприкосновенности и Ральф: вместо этого разведчик подпрыгнул и, уцепившись руками за неровный край, взлетел в один из расположенных над «входом» оконных проемов. В былые времена окно, вероятно, находилось довольно высоко, но сейчас, из-за того, что здание ратуши постепенно оседало и уходило под землю, Ральфу не составило труда проделать подобный трюк. Света было достаточно, чтобы разглядеть внутренность здания, и, как и представлял разведчик, здесь разрушения оказались куда значительнее, чем снаружи.

Осколки камня и перекрытий, годами осыпавшиеся вниз, практически погребли под собой первый этаж, навсегда забаррикадировав главный вход, который, впрочем, вместе с нижней частью здания уже давно находился под землей, а несколькими ярдами выше чьими-то стараниями появился заменивший его пролом в стене. Облупившиеся, изъеденные сыростью остатки штукатурки, чудом уцелевшие фрагменты мраморной лестницы… Нет, если где в городе и затаилась жизнь, то только не здесь. Со смешанным чувством брезгливости и жалости Ральф продолжал рассматривать помещение, где тысячелетия назад заседало местное городское самоуправление. Поразительно: верхние марши лестницы, если не брать в расчет отсутствия отдельных ступенек, выглядели вполне пристойно: при желании, наверно, даже удалось бы добраться до башни… Хотя к чему такой риск? Да не просто риск — настоящее безумие. И тем не менее взгляд разведчика уже машинально искал, за что можно было бы зацепить веревку и каким образом… Впрочем, продумывать до конца воображаемую операцию Ральф не стал.

Приземление из окна ратуши подняло тучу пыли.

— Там делать не… — Разведчик поднял было руку, собираясь отряхнуть одежду, однако рука так и застыла в воздухе.

Огромная тень накрыла собой площадь. Риу вскинул лук, Ян выхватил оба пистолета — больше Ральф ничего не видел: нечто тяжелое сбило его с ног и прижало к земле.

Глава 7

Западня

Впервые много-много лет назад очутившись в Тайге, Карлос испытал самый настоящий страх, ощущение полного бессилия преследовало его несколько дней. Но лес умел не только пугать — он умел еще и завораживать.

Огромные, в несколько обхватов деревья — то одиночные, то группами, похожие на гигантские колонны. Днем в просветы между кронами с трудом проникало солнце, а по вечерам в тихую, ясную погоду казалось, что оно садится прямо на зубчатые вершины… Зато стоило подняться ветру, как там, наверху, начиналось волнение, шум, который постепенно усиливался, превращаясь в грозный рев…

Подлесок, в котором можно запросто утонуть с головой; папоротники, какие-то ползучие растения…

Бесчисленные следы — и совсем свежие, и оставленные накануне…

Запахи, которыми прямо-таки насыщен малоподвижный лесной воздух…

Звуки… Особенно таинственными кажутся те, что прибавляются в темноте, когда, машинально напрягая слух, кроме привычных, дневных, начинаешь слышать то ли чей-то вздох, то ли сдержанный шепот, шорохи бесчисленных растений…

В Тайге постоянно что-то происходит. Однажды навстречу Карлосу вдруг выскочил тигр. Как он умудрился не учуять человека, оставалось только догадываться: чересчур увлекся преследованием добычи? Или запах отнесло в другую сторону? Огромный полосатый хищник был просто обескуражен: от неожиданности он бросился в сторону, на бегу задел сухостойное дерево, которое с грохотом и многократно повторенным эхом упало на землю…

В другой раз от неожиданного шума Карлос даже вздрогнул. Сначала мимо промчался молодой бафер. Со страху вверх по стволу взлетела белка; какой-то мелкий зверек стремглав кинулся в норку. Не на шутку встревожились птицы. И хотя виновник этого переполоха уже давно скрылся, успокаивалось встревоженное население леса еще довольно долго…

Однако ко всему привыкаешь — и по мере того, как бывший разведчик «Sunrise» чувствовал себя в Тайге все увереннее, отношение к нему стало заметно меняться. Из наблюдателя Карлос мало-помалу превращался в жителя леса, начиная воспринимать происходящее вокруг более приземленно, исходя из степени полезности. Следы, звуки, краски и еще многие-многие неприметные для неискушенного глаза детали стали превращаться для него в некие сигналы, предупреждения. Лишь иногда невольно засматривался он теперь на необычно красивый закат или разукрашенную осенними заморозками листву — от фиолетового, буро-коричневого, пурпурного, багряного до оранжевого и ярко-золотистого… Сегодня же Карлос был не способен видеть вообще ничего…

Он и сам не верил, что смог дотянуть до привала.